– Анна, – усмехнулся Оливер, обращаясь к жене, – государь желает подбросить мне на дорогу еще один пробный камешек, а может быть, этим уже начинается большая игра?
Они прослушали одну из проповедей брата Фрадэна. Собралось много народу. Монах, красивый мужчина, сверкал чудесными зубами. Его могучий голос наполнял серую готическую базилику[16]. Он метал громы против грехов плоти, против сладострастия, против порока чванства. Он не стеснялся употреблять крепкие простонародные выражения; Оливер усмехался. И вот, слегка переменив тон, ослабив напряженность греховной атмосферы среди слушателей, но в то же время держа их в покорном трепете, монах стал жаловаться на пороки высших сословий, затем, незаметно соскользнув на политику, он стал громить дурное правосудие городов, князей и государей. Вскоре он добрался до особы короля. «Да, да, наш великий король!» – воскликнул он с подъемом, исступленно, этим порывом как бы оправдывая и объясняя свою дерзость. На минуту он замолк; громадная аудитория затаила дыхание, женщины в упоении так и впились глазами в лицо оратора, но обличитель сделал небольшой поворот и, казалось, преклонился перед величием: король добр, король желает блага, но люди, окружающие его, плохи, ведь это притеснители, палачи, а может быть, и изменники. Оливер сощурил глаза. Монах еще больше понизил голос и заговорил почти мягко, не глядя на лица и возведя очи к небесам. Он, проповедник, видит опасность для короля, опасность для страны: изменники желают войны, но народ знает, что такое война. Пусть город вспомнит о бедствиях последней осады, от которой его отделяют всего лишь три года; опасайтесь войны!
Оливер усердно разглядывал проповедника. Затем он прошептал жене:
– Это человек не без ловкости; сдается мне, что за ним кроется всякая всячина, но тело у него глупое, бычье. Изловить его чрезвычайно легко.
Анна пришла на исповедь к брату Фрадэну; исповедовалась она не с опущенными, а, напротив, с вызывающе поднятыми глазами. После быстрого отпущения грехов, возбужденно поглаживая ее шейку и сдвигая с груди косынку, монах попросил ее о свидании. Анна указала место в лесу Нельи на берегу Сены, там она обещала быть к его услугам на следующий день при наступлении сумерек. Однако, когда в назначенное время брат Антуан стал быстро подниматься от берега к лесистому холму, он был оглушен сильным ударом по затылку. Даниель Барт поднял бесчувственного монаха и с помощью Оливера привязал к дереву. Потом мейстер подержал под носом брата СКАЧАТЬ
16