Алмазы перуанца. Карл Верисгофер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Мигель! – снова крикнул директор.

      – Молчу, молчу!

      Гимназисты заторопились, чтобы успеть обратно в Гамбург, прежде чем запрут городские ворота. Все заметили, что Бенно, вопреки обыкновению, был молчалив и только про себя сказал: «Вот такого скакуна я бы хотел иметь!»

      – На моем коне ты всегда можешь кататься, Бенно! – проговорил Мориц.

      – Благодарю, но я хотел бы, чтобы лошадь была моею собственностью.

      – А разве у тебя нет никакой собственности?

      – Никакой!

      – Ни своей библиотеки, ни коллекций, ни абонемента на купанье, ни даже пары коньков?

      – Ничего!

      – Что же тебе дарят на день твоего рождения или на Рождество?

      Бенно изменился в лице.

      – Что случится! – сказал он. – Однако до свиданья, господа, мне здесь направо!

      – Да, подождите же, Бенно, мы проводим тебя еще немного!

      – Нет, нет, я очень спешу, господа! – проговорил юноша. – Спокойной ночи! – И он скрылся за углом улицы.

      Мальчики, посмотрев ему вслед, переглянулись.

      – Вы его огорчили, беднягу, – сказал Мориц, – у него нет ни отца, ни матери; он живет в доме этого противного старого ворчуна, дяди, который, кажется, тяготится им, а мы напомнили ему об этом, заговорив о наших подарках!

      – Да, говорят, сенатор – очень скупой человек и никогда никому не даст и пфеннига. Зато никто его и не любит!

      – Недавно мой отец сказал: «Цургейден не умеет смеяться», затем он прибавил к этому еще нечто, я даже не смею сказать, что именно…

      – Раз начал – договаривай! – просили мальчики.

      – Отец добавил: «Я убежден, что у Цургейдена лежит на душе какой-нибудь тяжкий грех, какое-нибудь страшное дело на совести!»

      – На то похоже! Никто к нему не ходит, и сам он ни к кому не ходит! Да, нечего сказать, бедному Бенно несладко живется с таким дядюшкой да его старой бабкой!

      Пока компания юнцов расходилась в разные стороны, Бенно поспешно добежал до мрачного старинного дома дядюшки – неуклюжей голландской постройки, совершенно тонувшей в окружающем мраке, с тяжелым навесом и островерхой крышей и окнами, круглые стекла которых были вставлены в жестяную оправу. У входа на медной дощечке значилась надпись: «Цургейден и сыновья», а над воротами красовалась латинская надпись: In Deo spes mea[1].

      Таково было мрачное жилище Бенно Цургейдена. В тот вечер ни в одном из окон не виднелось ни признака света: всюду царили темень и тишь. Ни веселое движение на улицах города, ни теплый августовский вечер – ничто, по-видимому, не действовало на обитателей этого мрачного жилища. Все двери были плотно закрыты, и окна завешаны, в окнах не виднелось ни одного горшочка цветов, ни клетки с птичкой, ни одного веселого человеческого лица, как будто все здесь вымерло.

      Бенно неслышно прошмыгнул в калитку, тихонько пробрался по двору и осторожно постучался в единственное маленькое СКАЧАТЬ