Выживший. Чистилище. Геннадий Марченко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ заодно пуская по кругу самокрутку, видно для усиления воздействия. Курить я пробовал ещё до армии, не понравилось, так и не научился. А вот крепкий чай уважал, научился пить его в Чечне и, предложи мне Костыль сейчас хлебнуть чифиря, может, и не отказался бы.

      – На прогулку! По двадцать человек.

      Дверь со скрипом отворилась, и первая группа во главе с Костылём и его подельниками отправилась дышать свежим воздухом. Я от прогулки отказался, и мои новые знакомые ушли гулять без меня. Ещё одним, кто не пошёл на прогулку, был лётчик Ян Рутковский, вернувшийся весной из Испании. Он лежал по соседству, у него после избиения на допросе с неделю назад отказали ноги, вернее, он передвигался, но маленькими шажками, как я недавно до параши. И тоже всё началось с отбитых почек. Как бы и самому преждевременно не стать инвалидом. А в медсанчасть его почему-то не переводят. У-у, звери!

      Глядя на этого молодого здорового парня, я его искренне жалел. Вся-то вина лётчика была в том, что, вернувшись из испанской «командировки», он раскритиковал конструкцию наших истребителей. Вот буяна и упекли сюда, и дальнейшая его судьба не выглядела особо весёлой. Если в СИЗО не загнётся, скорее всего, загнётся в лагере. А то и расстреляют за антисоветскую агитацию, которую ему инкриминируют, где-нибудь в подвальном коридоре.

      Делать было нечего, время спрессовалось в одну вязкую, как кисель, субстанцию. По праву больного меня никто из сокамерников не тревожил, и я мог хотя бы насладиться лежанием на жёстком матрасе, разглядывая нацарапанные на стенах надписи. Тут, судя по всему, не красили стены с дореволюционных времён. Глаза, один из которых был прилично затёкшим, натыкались на даты, самая старая относилась к 1897 году. «Гога из Тифлиса – 1897», а чуть ниже те же цифры и надпись, сделанная грузинской вязью. Нацарапать, что ли, ради смеха – «Здесь был Ефим Сорокин, родившийся в 1980 году, в год проведения Московской олимпиады»… То-то сидельцы затылки будут чесать.

      Периодически кого-то вызывали на допрос, кто-то возвращался изрядно побитым, а двое из вызванных и вовсе не вернулись, и этот факт не внушал мне и другим оптимизма.

      Настало время ужина. Блатные, как обычно, кучковались на примыкающих к окну нарах, и я приметил, что они там о чём-то перешёптываются, изредка бросая взгляды в нашу сторону.

      – Затевают какую-то пакость, – негромко проинформировал я комбрига. – Ночью нужно быть готовыми ко всему.

      – Установим поочерёдное дежурство, – также тихо ответил Кржижановский. – Нас уже несколько человек набирается из военных, да и остальные из сочувствующих, так что дадим вам отоспаться, справимся своими силами.

      Как и вчера перед сном, свет выключили где-то часов в одиннадцать вечера, и камера погрузилась в темноту. Слабый луч лунного света, падавший в зарешечённое оконце, и тлеющий красным кончик папиросы из блатного угла – вот и всё освещение. Хорошо хоть, фрамугу приоткрыли, а то бы вся камера провоняла табаком. Запасы махорки у них, наверное, солидные, небось кореша с воли СКАЧАТЬ