Личные воспоминания. Библиотека КнигиКратко

Чтение книги онлайн.

      Экзамен принимал капитан Мейрик, человек высокообразованный, но большой оригинал. Как мне стало известно позже, он был большим любителем токайского вина, и, возможно, это побудило его задать вопрос о том, где находится Токай. Никто не знал правильного ответа, чем экзаменатор был крайне недоволен. Только я вспомнил, что доктор как-то прописал матери токайское вино, которое также называлось венгерским, поэтому я смело выпалил: «В Венгрии, господин капитан». Лицо капитана просияло: «Ну как можно, господа, не знать токайского вина!» По географии он поставил мне высший балл из возможных.

      Так я оказался в четверке лучших. Но мне пришлось провести еще четыре недели в ожидании королевского разрешения на мою службу. И даже когда оно в конце ноября пришло, я все равно еще не мог быть зачислен, так как родился 13 декабря 1816 года и необходимо было подождать, пока мне исполнится полных 17 лет. Ко мне приставили специального сержанта-инструктора, который усиленно занимался со мной, одетым в гражданскую еще одежду, на Магдебургской соборной площади.

      Мои успехи радовали нашего старого бомбардира, и только одно обстоятельство приводило его в отчаяние: по уставу требовалось, чтобы мои волосы были гладкими и прикрывали виски, они же были темно-русые, кучерявые и никак не желали подчиняться правилам. На смотре капитан высказал мне по этому поводу строгое замечание, и я приступил к проведению всевозможных экспериментов с тем, чтобы исправить этот досадный изъян. Наиболее эффективным средством оказался один из популярных в то время в Магдебурге сортов пива, причем даже не само пиво, а его осадок. После многократного применения волосы наконец укладывались в требуемом порядке, но ненадолго: к ужасу бомбардира, они как раз во время парадов частенько опять превращались в кудри и выбивались из-под головного убора наружу.

      Несмотря на трудности в обучении и грубость сержанта-инструктора, я до сих пор вспоминаю время моего кадетства с удовольствием. Грубость эта была, если разобраться, частью системы и никак не ставила целью унизить подчиненного или оскорбить его, она не была преднамеренной, поэтому и не принималась близко к сердцу. Скорее, напротив, в сочетании со своеобразным армейским юмором она освежала, ободряла и придавала новые силы. Так получилось, что после окончания обучения вся прошлая грубость была забыта, а вот чувство настоящего товарищества осталось надолго. Именно это чувство, пронизывавшее всю прусскую армию, от простого рекрута и до самого короля, помогало мириться со строжайшей дисциплиной, заставлявшей стойко переносить все тяготы и лишения армейской жизни и объединять армию в одну большую семью, поддерживавшую тебя и в горе, и в радости. Возможно, именно поэтому старым солдатам трудно освоиться на гражданской службе: им как раз и не хватает той самой армейской грубости, носящей чисто дружеский характер.

      Важное событие произошло после шести месяцев занятий: меня произвели в бомбардиры. Приятно было сознавать, что СКАЧАТЬ