Эшафот забвения. Виктория Платова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ терзать ее, а то раскапризничается еще больше… Лучше потом, во время съемок, иначе Анджей с нас голову снимет.

      …Анджей появился последним.

      Теперь все ждали Александрову.

      Но она не пришла – ни через двадцать минут, ни через полчаса.

      – Старуха решила показать характер, – меланхолично заметил Анджей, – придется тебе за ней сходить, Ева.

      Я отправилась в гримерку. Постояв у двери несколько секунд, я осторожно постучала.

      Никакого ответа.

      Толкнув дверь, я вошла в комнату. Верхний свет был погашен, ярко освещенным оставался только столик возле зеркала. Так и есть, она перебралась поближе к зеркалам, старая кокетка… Высокая спинка кресла скрывала от меня тело старухи, я видела только паутину тонких волос, опутавших макушку Александровой.

      – Татьяна Петровна, – я была сама любезность, не стоит раздражать главных героинь перед их кинематографической смертью, – нас ждут, Татьяна Петровна… Пойдемте.

      Он по-прежнему молчала.

      Я решила приблизиться и тихонько положила руку на спинку кресла. В створках трех зеркал отразилась полутьма гримерки и ярко освещенное лицо старой актрисы. Два одинаковых застывших профиля (боже мой, почему я раньше не замечала, какой у нее надменный, почти мужской подбородок, Анджею нельзя отказать во вкусе), широко открытые глаза, удивленно приподнятые уголки губ… Удивленно застывшие руки, удивленно застывшие складки платья, так похожего на саван. Слишком много складок, и все для того, чтобы скрыть угасание немощного тела… Да еще шаль, накинутая на плечи. Лучшей мизансцены для последнего кадра и придумать невозможно.

      Лучшая мизансцена, лучший кадр, «Оскар», мировая премьера.

      Александрова была мертва.

      Она мертва, адский ритм съемок загнал старуху, кино закончилось, так и не начавшись, Братны с ума сойдет, разве можно ожидать такое от актера, на которого ты поставил все?

      Она мертва. Держи себя в руках, Ева.

      У меня еще хватило сил коснуться кончиками пальцев ее лица.

      – Татьяна Петровна! – Бессмысленно обращаться к мертвой актрисе, она все равно не услышит…

      Я близко придвинулась к ее лицу – нет, это не глубокий обморок, при обмороках черты ее лица сереют и заостряются, я хорошо это помню. Сейчас лицо актрисы было совершенно спокойным. Такое спокойствие приходит только со смертью. От старухи, от ее шали, шел легкий, едва уловимый запах духов, слишком легкий и слишком изысканный, чтобы принадлежать старой женщине, – и это раздавило меня окончательно. Запах появлялся и исчезал, как будто его принесла сама смерть, поцеловав старуху в восковой лоб. Откуда этот запах, боже мой, почему я думаю об этом?…

      Нужно все сказать Анджею. Ты должна пойти и все сказать.

      Плотно прикрыв дверь гримерки, я, как в тумане, добралась до площадки.

      – Ну, что еще? – набросился на меня Братны. – Почему ты одна?

      – Можно тебя на минутку? – Почему-то я не хотела, чтобы нас СКАЧАТЬ