Тетради 2017 года. Александр Петрушкин

Чтение книги онлайн.

      Размешает птица клювом

      разрывное молоко,

      расшевелит голубиный,

      как бумага, кровоток,

      побежит в крови по рёбрам

      в разлинованной листве

      тела, в этой старой коже.

      Обо мне и о тебе

      тень её звенит снаружи

      заводным ключом весь день —

      так внезапно обнаружив,

      что пилот покинул тень

      и теперь в аэроплане,

      где пузырится душа,

      видит: птица дождь мешает

      в своей коже из дождя

      – 1-

      И ты в числе безымянном

      живёшь, как в люмьеровской будке,

      где слова орех, в камень вросший,

      размотан на стены и сутки

      припавшего, будто ребёнок,

      совсем безымянного света,

      в чьей мгле сотворенья лежишь ты,

      а речью ещё не одета.

      Не прах и не прочерк – светильник

      в механике глаза беспечной —

      ты видишь, как слово и имя

      тебя начинают с предплечий,

      и свет поднимается выше

      природы своей непонятной,

      над угольной крошкой и глыбой,

      где спят слепота и котята.

      Но ты ли разлом мой, Иона,

      что тело моё из деталей

      как мир, соберёт и не дрогнет,

      как будка в сеанса начале?

      – 2-

      В ките из кожи, снега и любви —

      лежит прозрачный камень-лабиринт

      чтоб говорить то свистом, то по Брайлю,

      немую речь используя, как бинт.

      Кит – это лунка, испытанье эха

      от камня, что проглочен будто тьма —

      так расширяется до голоса монетка,

      когда достигнет своей жизни дна

      так свет продет был сквозь его дыханье,

      как человек чрез голоса свои,

      и выдохнул вокруг себя пространство,

      чтобы внутри его теперь поплыть.

      Он нам отсюда камень вдруг напомнит,

      и осветит круги, как лабиринт

      внутри его иссиня-белой кожи,

      что, как вода, намотана на винт.

      – 3-

      [Иона в утробе]

      Изображения размытое пятно,

      что созревает там, где колос пасти

      становится то облаком, а то

      разрывом на воде и неба счастьем.

      Кто плавает над облаком? кто там

      стучит – как в жабры – в чаек барабаны?

      Чей ты, челнок, вспугнувший воды, как

      тот человек, что стал своим экраном.

      Чьё жало раскрывается тобой

      и вырастает в жалости к утробе

      окаменевшей рыбы, где прибой

      тьме говорит: пожалуйста, не трогай

      кинопроектор, зверя, пустоту

      в которую размотаны, как сети,

      все эти смыслы, что держал во рту,

      как смерть свою, которой не заметил.

      – 4-

      Так СКАЧАТЬ