Верховный Издеватель. Андрей Владимирович Рощектаев

Чтение книги онлайн.

      Одна женщина – соседка Марины по палате, – везла с собой Смоленскую икону Божьей Матери в красивейшей серебристо-белой ризе. Сначала большая икона стояла над её кроватью, но во второй приход Кирилла её уже не оказалось. И женщина, смешавшись, вдруг почему-то сама, без вопросов, пояснила:

      – Да мне всё представлялось ночами: Она в белом саване стоит и глядит… Пришлось мне её другой женщине пока отдать. Что-то не могу!..

      Каким же испытаниям подверглись люди, если им было страшно теперь даже от Самой Божьей Матери – Заступницы от всякого страха!

      У больного ночи становятся мучительными рубежами, каждого из которых ждёшь, как маленькой смерти. Каким бы светлым ни был почти выздоравливающий день, но она опять приближается. И не остановишь!

      Прямо хоть вовсе убирай все ночи из миропорядка!

      Тяжёлая травма или тяжёлый сон тиражируются, как на печатном станке, и этот-то тираж и есть – чётко расставленные по-внутреннему календарю ночи. Душен страх перед страхом: не перед чем-то конкретным, а перед Страхом как таковым. Боишься, что испугаешься. Тоскуешь – из-за возможности тоски. "Ой, доска кончается, сейчас я упаду!" День кончается: вот она "память смертная"! Каждое утро – это Воскресение, но ведь между смертью и Воскресением – ад.

      Олег Митяев поёт: "Лето – это маленькая жизнь". Да нет: "День – это маленькая жизнь!" И каждый вечер её долго, медленно, мучительно – иногда по нескольку часов, – убивают. Понимаешь тогда на практике необходимость утренних и вечерних молитв. Потому что как же это – умирать без молитвы? Не годится.

      А вдруг, не приведи Господь, опять увидишь там очередного "господа"!

      Боже мой, до чего ж мы все боимся страха: тавтология выражает суть всей нашей психологии. К тем, у кого нет "страха Господня" в смысле положительном, он рано или поздно приходит в смысле отрицательном. Любой "бунт против Бога" рано или поздно либо приводит кружным путём к Богу же, либо – к тому, кто в доисторические времена начал это бунт. Подобное тянется к подобному. Страх и ненависть – к источнику страха и ненависти.

      Страх – начало всякой нездоровой мистики, всего немирного в нашей душе. Основа всякого рабства, духовного – в первую очередь. Ад – единственный эпицентр страха и рабства. Всё обывательское представление о религии и атеизме можно сформулировать всего-то в нескольких фразах: "Не веришь в Бога – боишься смерти. Веришь в Бога – боишься ада. И так, и так – страх, поэтому лучше вообще ни о чём не думать… пока самого не коснётся".

      Легко перепутать то, чего мы все боимся и ненавидим – с самим Богом. Есть разница между фразами "Страх Божий" и "Страх – Бог". Разница-то есть, но!..

      Для осознания этой разницы Бог должен явиться нам "в тихом дуновении ветра". В Человеке: лучше всего, если – в ребёнке. Раз уж лукавый пожелал вырядиться во всемогущего Бога, то Бог, который в ребёнке, лучше всех разоблачит его.

      Да, пусть узенький дневной просвет – пасть меж челюстями двух ночей. Но каждый день Кирилл ловко убегал от этой пасти к Ромке. И два брата с двойной разницей СКАЧАТЬ