Верховный Издеватель. Андрей Владимирович Рощектаев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ как каменный цветок, встречала паломников неправдоподобно румяными закатными отблесками. Сумерки совсем сгустились, но церкви и башни стояли, словно залитые вишнёвым соком. Казалось, они никак не хотят отпускать даже вечером "свет невечерний" со своих стен. Уже и Солнце давно зашло, но они готовы были оставить при себе свет даже без светила.

      И облака над ними висели – как брызги того же подсыхающего вишнёвого сока, который из бордового постепенно делается густо-фиолетовым. То ли земля здесь отражает небо, то ли небо – землю?

      – Бог иногда даёт людям вдохновение, чтоб сотворить какую-то такую красоту… какой никогда не было и никогда уж больше не будет, – говорила Наталья Сергеевна. – И потом от этой красоты ещё много веков люди, когда её видят, становятся… счастливее, что ли. Как будто к ним Бог спустился и наконец что-то сказал – ответил на их вопросы.

      И Кирилл как бы в ответ подумал: "Вот ведь как бывает: едешь куда-то кому-то задать вопросы… а они вдруг исчезают прежде, чем их успеваешь задать. Дома они есть, а здесь нет! Кто-то удалил их, как вирусы: "В тот день вы уже не спросите Меня ни о чём".

      А Наталья Сергеевна добавила:

      – Одна у меня мечта: вот в этой-то красоте навсегда бы остаться. Но… дела!

      Да, правда: вот место, в котором ты точно знаешь, что Он есть.

      Красивы стены, башни, купола… но красивей всего Тот, Кто за ними стоит! Если бы не было Его, никогда никому ничего не открылось бы в мире красивое. А в Нём открывается всё. Вот Бог – а вот Сергий, в котором Он отразился.

      Даже если б всё послепетровское российское дворянство не дало никого и ничего, кроме Пушкина, его существование уже можно было бы считать небесполезным – и воздерживаться от желания называть его тунеядским сословием. Даже если бы вся допетровская Русь не дала миру вообще никого и ничего, кроме Сергия Радонежского, одного его было бы достаточно для оправдания этой странной для многих цивилизации.

      Один Сергий – это уже явление всемирного масштаба. Сергий со своими учениками – это вообще целая эпоха вселенской истории.

      Сам себе в том не признаваясь, Кирилл испытывал чувство, отдалённо похожее на то, с каким древние просители приезжали к царю: Лавра – столица, Сергий – "игумен земли Русской". Вот он – как бы главный в России после Бога… можно так неуклюже выразиться. Если у кого-то что-то просить – то вот она, единственная по-настоящему высшая инстанция в нашей стране.

      А о чём же ещё просить в 14-м году, как не о мире!?

      Война, даже если она далеко, калечит души на расстоянии. Самое дальнобойное оружие – пропаганда и истерия. Пропаганда метко бьёт навесными сверху, а истерия, как отравляющие газы, самотёком расползается понизу. Разве что редкие монахи-затворники в бомбоубежищах келий полностью защищены от этого оружия. Даже аполитичного Кирилла контузило далёкими, но тяжкими разрывами. Как человек, ещё не совсем разучившийся думать, он реагировал на официальную пропаганду одной тошнотой. Более тревожного и мерзкого года, пожалуй, ещё не было за всю его недолгую жизнь.

      Телевизор СКАЧАТЬ