Записки ящикового еврея. Книга третья. Киев. В ящике. Олег Абрамович Рогозовский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ target="_blank" rel="nofollow" href="#n_9" type="note">[9]

      И тут нас вдруг ожидал отказ. Районный ЗАГС отправил в Горсовет – в Киеве тоже молодоженов «выдерживали». В Горсовете дородная тiтка вся в намистах, сказала, что наша бумага о том, что мы подали заявление месяц назад в Ленинграде, в Киеве и на Украине недействительна – «в нас незалежна республiка і ніякi російскi папери тут не чинні». Мои увещевания на нее не действовали, как и намеки на проявление национализма. Мы с ней разругались. Может быть и зря, так как моя надежда, что недоразумение разрешит первый зампред Горсовета Аркадьев (отец моего одноклассника) не оправдалась – он был в командировке. А тетка не поленилась и позвонила во все отделения ЗАГСов Киева, и нас везде ждал отказ. Некоторые находили и предлог: а вы здесь не прописаны. Мы застряли в Киеве.

      Мама нашла выход из положения. В Боярке было одно из строительно-монтажных управлений, подчи-нявшихся «Укргазпрому» (ул. Ленина 6), в котором работала мама. Ее там уважали и устроили так, что тамошний ЗАГС нас принял и 25 февраля 1964 года выдал нам «корочки» – первый наш совместный документ на гербовой бумаге. Нина взяла фамилию Рогозовская (я предлагал Рогозовская-Галанова).

      Роспись собирались отметить в узком семейном кругу, но школьные друзья прознали и ввалились вечером с шампанским, цветами и гитарой. Было дружно и весело. Шутили, пели и даже пытались танцевать. Помню, как раскрепостившаяся Нина под аккомпанемент гитары Вадика Гомона спела на грузинском песню «Мтацминда», чем удивила и обрадовала не только нас, но, кажется и себя.

      Вадик Гомон в студенческие годы

      На встречу в Карпатах мы безнадежно опаздывали, но «если я чего решу, выпью обязательно», и мы поехали. Как правильно ехать мы не знали, да и билетов не было, и мы сначала доехали до Станислава (так местные жители называли Ивано-Франковск), где нам, как новобрачным выделили номер с какой-то умопомрачительной ванной, в которой даже имелась горячая вода, и куда нужно было забираться по ступенькам, как на трон (или эшафот).

      Когда мы, наконец, добрались до Ясиней, оказалось, что мест там нет наглухо, а остатки тех, кого мы надеялись встретить, перебрались в Яремчу. Туда мы не поехали и сняли хату где-то на горе. Подъемников тогда не было – нужно было забираться на гору пешком, оттуда скатываться и повторять эту процедуру до тех пор, пока не надоест. Нина вверх шла бодро, но вниз спускаться отказалась и сказала, что подождет меня наверху. Там она нашла себе развлечения – рассматривала соседние горы и долины. Зрение у Нины тогда было 2 (в два раза лучше единицы) – на Невском за 25 метров она видела лежащую на тротуаре монетку под ногами пешеходов. На мороженое в «Лягутшатнике» перед Мойкой всегда можно было набрать. Жаль, что этим воспользоваться не пришлось – не хватило времени.

      В Карпатах она рассматривала детали нарядных зимних тулупчиков девушек и парней, стоявших на вершинах соседних гор – километра за два от нас. Я там видел при зрении единица только какие-то столбики.

СКАЧАТЬ