Последний блокпост. Лидия Сычева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ гримасы, которые могли сойти за отсвет народных страданий, но Канавкина, если и корежило национальное чувство, то скорее «папино», чем «мамино».

      Дошли до писателей.

      – Откройте справочник, – авторитетно внушал нам рассказчик, – поглядите: восемьдесят процентов Московской писательской организации – евреи. Почему не армяне или нивхи какие-нибудь? Представьте: восемьдесят процентов нигерийских писателей – русские! Возможно ли такое?!

      Для Витали, похоже, наступал момент истины.

      – Владимир Алексеевич, а писатель Анатолий П., как вы считаете, кто такой? – робко вопрошал Канавкин.

      – Жи-и-ид, – удивлялся его наивности Солоухин.

      – А Б. и М.?

      – Тоже жиды, – вздыхал писатель, – махровые, знаете ли…

      – А поэт В.?

      – Этот – полужид, да, Ондрюша-то, погорелец…

      Они увлеченно поговорили еще некоторое время о евреях примерно в такой манере, в какой школьные учителя обсуждают на педсоветах неисправимых двоечников или как служители зоопарка делятся друг с другом о повадках любимых, но, положа руку на сердце, глубоко бестолковых мартышках. «Пора», – решила я и легонько наступила под столиком Витале на ногу. Он уловил условный знак, и лицо его острадалилось. Я наступила второй раз. Канавкин зачастил:

      – Вот, Владимир Алексеевич, вы не подумайте чего плохого, я не хотел, а Оля говорит: давай, что тут такого?; вы конечно, можете обидеться, но Оля (он спешил меня «сдать»), короче, мы принесли вам бутылку водки и банку огурцов!

      – Да? – приятно удивился писатель и впервые посмотрел на меня с любопытством, – так давайте выпьем!

      «Где огурцы, тут и пьяницы». Мы перешли в другую комнату. Она мне показалась еще больше и еще пустыннее. Иконы в киоте, в сверкающих позолотой окладах; огромный, бильярдных размеров стол. Огурцами мы, конечно, не ограничились. Я взялась организовывать закуску, и писатель разрешил мне тряхнуть свой холодильник. Голого места вокруг бутылки не осталось: ветчина заморская, грибы уральские, капуста русская, зелень кавказская. Сели мы с Виталей напротив Солоухина, но обстановка такая, что вроде бы обнялись. Выпили за здоровье, за русскую литературу. Скрепы пали, язык у меня развязался:

      – Ева из ваших книг – кто она? Помните, вы писали:

      Сыплет небо порошею

      На цветы, на зарю,

      «Помни только хорошее»,-

      Я тебе говорю.

      .........................

      Время мчится непрошено,

      Мы уходим скорбя.

      Помни только хорошее,

      Заклинаю тебя.

      ..........................

      Оглянусь на хорошую

      На последнем краю –

      Светишь в зарослях прошлого,

      Словно Ева в раю.

      – Да кто, женщина, – нехотя взялся объяснять Солоухин. – Евгения ее звали, а я ее – Евой. Мы с ней в Польшу СКАЧАТЬ