Умри или исчезни!. Андрей Дашков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ резкий контраст с обыденной жизнью, и, может быть, поэтому он помнил 6 нем так долго…

      Из туннеля с гулом вырвался поезд, обдав его мертвым ветром. Максим вошел в полупустой вагон и сел так, чтобы видеть свое отражение в стекле. Он увидел лицо тридцатилетнего человека с впалыми щеками, трехдневной щетиной, глубоко посаженными серыми глазами и длинными волосами, в которых блестели капли воды. Подмигнув самому себе, он оглядел вагон и, не заметив ничего, достойного внимания, снова уставился на черно-серую зыбь за окном.

      Через несколько секунд беспорядочного блуждания его мысли обратились к Элиоту. Он пытался полностью вспомнить фразу: «…в метро, когда поезд стоит между станций… и ты видишь, как опустошаются лица, и нарастает страх оттого, что не о чем думать…». Его страх нарастал даже тогда, когда поезд двигался. Секунды исчезали, словно песок, просыпающийся между пальцев, и Максу вдруг показалось, что поезд, утончаясь, вонзается в сужающуюся черную нору, пока вагоны и все находящиеся в них не превращаются в ничто…[2]

      Справа надвинулась новая декорация – станция, на которой совершался обмен живым товаром. Снова суставчатая игла заскользила, вдеваясь в бесконечное игольное ушко, чтобы ненадолго отдохнуть на свету. Весь цикл повторился несколько раз, прежде чем Макс вышел на станции пересадки.

      Здесь, двигаясь в толпе по узким и низким переходам, в которых только идиот не испытал бы рано или поздно острого приступа клаустрофобии, он увидел женщину, сидевшую прямо на полу. Рядом с нею стояла старая детская коляска. В коляске лежал ребенок, закутанный в теплое тряпье так, что открытыми оставались только глаза. В его ногах валялось несколько мелких купюр, усеянных нулями.

      Макс пошевелил пальцами в кармане своей куртки. Бумажки, извлеченной на свет, не хватило бы и на полбуханки хлеба. Людской поток нес его прямо к нищей. В какой-то момент Макс оказался ближе других к коляске и протянул руку, чтобы бросить в нее купюру. Одновременно он встретился взглядом с ребенком, смотревшим вверх, на низко нависший потолок, и это заставило его вздрогнуть. Дело в том, что глаза ребенка были совершенно черными, без признаков белка в уголках; они хитро поблескивали из-под сморщенных полуприкрытых век, и это был искушенный циничный взгляд взрослого человека…

      Взаимное созерцание заняло не более секунды, после чего толпа увлекла Макса с собой. Но воспоминание о взгляде существа из коляски осталось – неотвязное и липкое, как пленка, намотанная на слишком податливый комок мозга.

      Давление человеческой массы было не таким уж непреодолимым; при желании Максим мог бы вернуться и еще раз заглянуть в коляску, однако именно этого ему хотелось меньше всего. Отвращение – как первая защитная реакция – толкало его прочь; усталое сознание лихорадочно и безуспешно подыскивало рациональное объяснение: нелепый фокус, маска, лицо карлика, желание вызвать жалость, просто игра света и тени – любой из вариантов устраивал СКАЧАТЬ