Любовь больная. Современный роман в двух книгах. Геннадий Мурзин

Чтение книги онлайн.

      Он остановился и посмотрел в окно комнаты. Я, подыгрывая мальчишке, сделал тоже самое. Он вновь устремил взгляд в томик Пушкина и продолжил:

      Закончив декламацию, он положил книжку на стул, картинно, как артист, поклонился в мою сторону и сказал:

      «Спасибо за внимание, дядя Гриша!»

      Гляди: он особо подчеркнул, что читает не для мамы, тем более, не для папы, а для меня, для человека, которого тогда еще видел впервые.

      Это было настолько забавно, что с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться во всю мочь.

      «Браво! – воскликнул я и громко зааплодировал исполнителю, сохраняя при этом серьезность. Парнишка раскраснелся. Он почувствовал: когда благодарят и громко хлопают в ладоши, то это ему приятно. – Александр Максимович, а не могли бы вы слезть со стула и подойти ко мне?»

      Он слез, подошел. Я обнял кроху, прижал к себе и на ушко, чтобы никто не слышал, прошептал: «Ты отличный парнишка!»

      Он самодовольно кивнул: понял, мол, и отошел, занявшись игрушками.

      Через час ты его уложила спать. Он долго ворочался и капризничал, но все-таки уснул. Уснул в ореоле славы.

      И только тут позволил себе спросить:

      «Он… что… в самом деле?..»

      Ты поняла и расхохоталась.

      «Нет, конечно».

      «Но он же прочитал!» – воскликнул я.

      «Мы с ним выучили наизусть».

      «Но как он находит? Я посмотрел: он раскрыл томик именно на той странице, где это, именно это стихотворение Пушкина?»

      «Там рисунок есть. По нему и находит».

      «Мальчишка не без способностей», – убежденно сказал и увидел, что тебе это очень понравилось.

      С того дня я стал его поклонником. И оставался… Точнее – остаюсь до сих пор. Хотя… Впрочем, не буду о грустном.

      Потом, это видели и ты и я, он в больших и шумных твоих кампаниях всегда выделял меня, то есть окружал особым своим вниманием и заботой. Как это ни покажется странным, но он даже чувствовал, в каком настроении, распознавал, что у меня на самом деле в душе – грусть или радость. Понимая, что мне плохо, изливал на меня повышенную дозу детской теплоты. Кроха, но кроха с потрясающе чутким сердцем! Не в пример многим взрослым.

      Короче говоря, мы стали друзьями. Друзьями до такой степени, что всегда расставались со слезами. Не хотел он, чтобы я уходил.

СКАЧАТЬ