Радуга и Вереск. Олег Николаевич Ермаков

Чтение книги онлайн.

      – Как в деревне, да? – спросила она. – Или в средневековом городе. А так и есть.

      – Что? – переспросил Косточкин.

      – Наша гора – средневековая.

      – Я бы сказал, примерно начало прошлого века.

      – Почему?

      – А вот как раз тогда нельзя было где ни попадя фотографировать. Прокудину-Горскому сам царь дал разрешение. Прокудин-Горский, фотограф. Он и ваш Смоленск снимал, кажется.

      – Так вы по его стопам к нам?

      – Можно и так сказать.

      Женщина остановилась у калитки и поблагодарила его. Косточкин опустил ведра на ноздреватую снежную корку.

      – Но сейчас-то фотографируют все без разрешений?

      – Да, – согласился он, глядя на нее исподлобья и соображая, как бы попросить ее о снимке. – Но всеобщая, так сказать, настороженность – зашкаливает.

      – Шпиономания в крови! – ответила она, и по ее лицу в морщинах вновь заскользили чудесные блики.

      В этой женщине была какая-то странная стать. С той стороны калитки шумно дышал рослый кудлатый пес. Он не лаял, а только смотрел горящими глазами на Косточкина, и тому было не по себе. Двор за изгородью был довольно непригляден, захламлен какими-то деревянными коробками, ржавыми железками непонятного назначения, возле сарая из какого-то древнего темного кирпича высился остов «козла» без колес, под яблонями стоял линялый диван, обтянутый потрескавшимся черным дерматином или чем-то вроде этого. К стволу кривой раскидистой косматой яблони или груши был прислонен совершенно проржавевший велосипед со струпьями шин на колесах. Дальше стоял старый умывальник с тусклым зеркалом в пятнах. Крыша сарая просела, но еще держалась. А деревянный дом, хотя и в облупившейся голубой краске, производил впечатление крепкого и просторного. На веревке сохло белье. А на крыше круглилась телевизионная тарелка.

      Женщина перехватила его изучающий взгляд и заметила, что этот реквизит нового времени не меняет сути. Хотя, наверное, для того, чтобы это уяснить вполне, надо все же немного обвыкнуться, пожить здесь, на горе.

      – А часы как раз остановились на колокольне, – вдруг вспомнил Косточкин.

      – Нет Времени в часах, как Бога – в храме, – проговорила женщина. Это было похоже на цитату. По крайней мере, звучало напевно. Или просто ее голос стал нечаянно певучим. – Время на горе не зависит от этой колокольни.

      Косточкину не хотелось просто так уходить, он медлил, не зная, что сказать… И наконец решился.

      – Вы не будете возражать, если… – с этими словами он полез в сумку.

      Но женщина его прервала:

      – Буду, – быстро проговорила она, почему-то озираясь по сторонам.

      – Нет, я просто хотел…

      – Это совершенно ни к чему! – резко и твердо заявила она.

      Косточкин обмяк, убрал руку с сумки.

      – Понимаю, что выгляжу для вас экзотично, но, знаете что, молодой человек…

      – Меня зовут Павел Косточкин.

      – …знаете, СКАЧАТЬ