Распятые любовью. Михаил Александрович Самарский

Чтение книги онлайн.

      – Какие законы? – возмутилась мать. – Ну, какие законы? Что с тобой, сынок? Ты с кем связался? По каким-таким законам ты живёшь?

      – В тюрьму он собрался, – усмехнулся я, – вот и придумал себе законы.

      – Отец, – возмущённо воскликнул Сергей, – ну, зачем ты сейчас вводишь мать в заблуждение? Ты же прекрасно понимаешь, о чём я говорю…

      – Нет, не понимаю. Я бы мог понять, если бы мы были в лагере, – возразил я, – но переносить зоновские порядки на волю, а тем более в семью, извини, это верх скудоумия… Это тупость несусветная. Зря ты затеял весь этот разговор, зря. Хорошо, я уйду из дома, живи ты здесь, общайся с друзьями, желаю тебе счастья… Только не забывай, что твои так называемые друзья и тебя в любой момент могут загнать в гарем, повод всегда найдётся. Не ту дорогу ты избрал в будущее, сын, но бог тебе судья…

      Жена, слушая диалог наш диалог, вся напряглась и вдруг зарыдала:

      – Куда ты уйдёшь, Боря? Помиритесь вы, ради бога!

      – Галя, дорогая моя, после того, что наговорил этот… извини… мерзавец, перемирия не может быть в принципе…

      – Не оскорбляй меня, – процедил Сергей.

      – А то, что будет? – злорадно усмехнулся я. – Руку на отца поднимешь? А вот тут, сынок, хочу предупредить тебя: коли уж ты начал жить по арестантским понятиям, так знай, что честному пацану поднимать руку на пидора западло. Постигай науку, новоявленный уркаган, пригодится…

      Как ни уговаривала меня жена не совершать поспешных поступков, я остался непреклонен – обида пожирала моё сердце, я едва сдержался, чтобы не расплакаться. Бросив в портфель зубную щётку, вложив туда же ноутбук, проверив в бумажнике документы, кредитную карту, хлопнул себя по карману, убедившись, что телефон на месте и, поцеловав жену, покинул квартиру. Галина, знала меня достаточно хорошо и, прощаясь перед дверью, она не стала закатывать истерику, проводила меня молча. Я её тоже знаю не хуже – скорее всего, она надеялась, что вся эта размолвка с сыном временная и завтра-послезавтра внезапный раздор стихнет и всё наладится.

      Какое-то время, я просто гулял по вечернему городу и, часто вздыхая, вспоминал былое. Иногда к горлу подкатывал ком, а на глазах выступали слёзы, но воли я им не давал, и они каждый раз скоро просыхали. Я давно уже научился совладать со слезами, хотя в тот вечер мне это давалось чересчур тяжело.

      «За что меня бог так наказал? – мысленно вопрошал я. – Почему я всю жизнь с детства вынужден лгать, изворачиваться, унижаться, придумывать какие-то глупые легенды, в конце концов, изображать из себя иного человека, чем я есть на самом деле? Как и почему это произошло? Я хочу любить! Любить по-настоящему, без остатка, отдать любимому человеку душу и сердце…».