Название: «Особый путь»: от идеологии к методу
Автор: Сборник
Издательство: НЛО
Жанр: Культурология
Серия: Интеллектуальная история
isbn: 978-5-4448-0888-7
isbn:
7
О перспективах сравнительной истории см. сборник статей: [Haupt, Kocka 2009].
8
Исследование выполнено при поддержке гранта Российского научного фонда (проект № 16-18-00068).
9
Концепт градиента присутствует в работах Малии с ранних времен; он заметен уже в его монографии о Герцене [Malia 1961], а в наиболее развернутом виде рассмотрен в блестящей книге «Russia under Western Eyes» [Malia 2000]. О взглядах Малии см. статью Н. В. Рязановского: [Riasanovsky 2003].
10
Стоит заметить в этой связи, что и понятие нации, и производное от него понятие особого пути складываются именно в рамках секуляризации Нового времени, поскольку, как показал уже упоминавшийся Бенедикт Андерсон [Anderson 1991], выросшее на руинах Средневековья представление о национальном теле создает субститут коллективного бессмертия, заменяющий бессмертие традиционных религиозных парадигм.
11
Так, в одном из поздних русских апокрифических текстов говорится: «Некто от светых виде, яко единаго дни тридесять тысящ людей умроша, но токмо две души внидоща в царъсво небесное, а три души на мытаръсвах удеръжены, а прочия же все во ад пойдоша» [Ровинский 1881: 71 (№ 720)].
12
В Новом Завете имеется и вполне четкая формулировка, в которой утверждается независимость спасения от дел праведности: «Когда же явилась благодать и человеколюбие Спасителя нашего, Бога, Он спас нас не по делам праведности [non ex operibus iustitiae], которые бы мы сотворили, а по Своей милости, банею возрождения и обновления Святым Духом, Которого излил на нас обильно через Иисуса Христа, Спасителя нашего, чтобы, оправдавшись Его благодатью, мы по упованию соделались наследниками вечной жизни» (Тит 3: 4–7).
13
Об этой черте византийской литературы интересно пишет Джейн Баун, указывая ее как общую и рассматривая те оттенки, которые вносит в нее противопоставление канонических и апокрифических текстов [Baun 2007: 308–309].
14
См. в Житии преп. Иосифа Волоцкого о смерти князя Ивана Борисовича Рузского (1503): «И не во мнозѣ времени посли отца своего, разболѣся съй князь Иванъ Борисовичь; и егда вел’ми изнеможе, и повелѣ собя отвести въ обитель пречистыя Богородицы къ отцу своему крестному игумену Iосифу. И услышавъ сiа князи и боляре, учинишя межу собя совѣтъ, дабы князю не дати воли и не вести въ обитель Пречистыя къ отцу Iосифу. И возвѣстишя сiа державному великому князю Ивану Васильевичю всея Русiи, како онъ повелитъ. И державный повелѣ воли его быти; токмо приказа, аще восхощетъ во иноческiй образъ, никакоже сему попущену быти; и игумену Iосифу запрѣти царскымъ своимъ прещенiемъ: понеже еще юнъ есть» [ВМЧ 1868: стлб. 471–472].