Осень в Задонье. Повесть о земле и людях. Борис Екимов

Чтение книги онлайн.

      Хозяйство Басакиных лежало на высоком краю станицы, в подножье кургана. Вид открывался просторный: кривые станичные улочки ручьями стекали вниз, пропадая в прибрежных садах, левадах, лесистом займище. А дальше синели речные, донские воды. И снова – займище, потом желтые песчаные бугры в редкой зелени. В дальней дали синели холмы, уходящие в небо.

      Все это было знакомо: станица, Дон, степная округа. Иван бывал здесь, в детстве подолгу жил, вместе с братьями купался, рыбачил, пас коров да коз, помогал на сенокосе. Потом стал гостить редко и коротко. А потом и вовсе таким вот набегом. Но осталась память, светлая, детская.

      – Ищи меня, папа! – кричал Тимоша, выныривая и снова утопая в мягких кучах-валах.

      – Поехали, поехали, – поторопил Иван. – На минутку к бабе Фене заглянем, отдадим гостинцы – и вперед.

      Но старая женщина гостей принимала по своему обычаю: чай, молоко из погреба, свежие пышки и, конечно, каймак – топленые сливки.

      От старости и хворей грузная, невеликая ростом баба Феня, словно квочка, гостей опекала:

      – Да как же… Да сколь не видала… Да вырос какой большой… Поболе каймачку накладай, худущий, весь в папочку…

      Малые правнуки, какие при бабке находились, притихли, словно мышата, копаясь в кульках с гостинцами. Баба Феня расспрашивала о родне и свое успевала выложить:

      – Все на Федоре. Тянет, как бык борозденый. А ребята на сторону косят: куда бы увеяться. Вова просит какой-то автобус. Хочет людей возить в город. И Ваня туда же… Чего они ищут, чего выглядают? Какую зорю? Нас все знают в станице, по хуторам. Наши и чечены. Работай, живи да этих чилят рости, – кивнула она на малышей. – А Федор, он тоже не железный… А без него все прахом…

      Недолго посидели, послушали и поехали.

      В машине пахло сеном. В Тимошкиных волосах остались зеленые сухие былки.

      – В сено хорошо нырять, мягко, – сказал Тимоша. – У нас свое сено есть?

      – Кто его нам косил?

      – Ну, давай накосим!

      – Поздновато уже, – ответил Иван.

      Поднялись на холм, выбираясь на свою дорогу.

      Иван еще раз взглянул на станичную округу: дома, улочки, зелень, красного кирпича могучий, но порушенный храм без крестов – память горькая, давняя; такая же память, но ближняя: разбитые дома-двухэтажки без окон, без дверей, еще недавно там люди жили, разваленные пекарня, котельная; но все это – малое, а вокруг, близко и далеко-далеко – холмистая степь, густая синева просторной воды и блеклая – вовсе безмерного неба.

      Когда-то казачьи донские земли, окружная станица с двумя десятками хуторов под крылом; потом, при власти советской, – центральная усадьба немалого, на шесть хуторов, колхоза. Теперь – глухое Задонье.

      Федор Иванович Басакин в этой станице прожил век, работая трактористом, комбайнером, шофером в колхозе. Как всякий селянин, он свою скотину имел, не надеясь СКАЧАТЬ