Умерший рай. Виктор Викторович Улин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ выбирать. А вот что не опасался – так это в итоге вышло ему боком…

      Вообще Лейб был очень хорошим парнем. Выпускник одной из Ленинградских математических школ, он прекрасно знал предмет, но никогда не кичился знанием. В отличие от других своих бывших одногруппников, знавших математику не в пример хуже. Когда мне, с великим трудом преодолевавшему годы на неинтересном и чужом математико-механическом факультете, что-то оказывалось непонятным, я часто обращался за консультацией именно к нему. Кроме того, я просто уважал своего сокурсника и общение с ним всегда дарило мне удовольствие.

      Катастрофа произошла на пятом курсе.

      Отец Лейба был, естественно, тоже евреем. И даже носил не придуманное, а настоящее иудейское имя, которого я сейчас уже не помню.

      Работал он, как большинство евреев-математиков, в «ящике». Будучи умным человеком, он не позволил подписать себя на допуск выше минимально необходимого.

      В итоге срок его «карантина» ограничивался годом.

      К тому времени все их родственники уехали в Израиль; семья продолжала жить в Ленинграде лишь для того, чтобы Лейб получил диплом.

      Ровно за год до планируемого события отец Лейба уволился из своего «ящика» – чтобы в нужный срок беспрепятственно отъехать на историческую родину.

      Все шло по плану, пока не случился нелепый прокол.

      Из Израиля приехал родственник, и отец Лейба с ним встретился. Не у себя дома: все отъезжающие в Израиль, равно как и прибывающие оттуда находились под бдительным вниманием КГБ. Однако два умных человека не нашли ничего лучшего, как назначить встречу в людном месте. На Невском проспекте. Где, с точки зрения нормального человека можно затеряться среди толпы.

      Произошло как раз наоборот.

      Шустрые ребята из отдела, работавшего по евреям, засекли их как раз на Невском.

      Отец Лейба был привлечен к ответственности. Поскольку год «карантина» не миновал, а имелись все доказательства встречи с иностранцем, ему инкриминировали ни много ни мало, как шпионаж в пользу враждебного государства. У СССР с Израилем в то время не было дипломатических отношений, страны считались врагами.

      Ему подобрали нужную статью и, кажется, дали срок.

      А дальше…

      Приоткрылись склепы и повеяло тленом старых костей.

      Сквозь маску Брежневского пресенильного благодушия прорезался энкэвэдэшный оскал минувшей эпохи. И даже прошуршали в воздухе страшные ярлыки «ЧСИР» – то есть «член семьи изменника родины».

      За «преступление» отца Лейба опустили по полной программе тех лет.

      Исключили из комсомола.

      (Что было равносильно отлучению от церкви в эпоху мирного царизма.)

      И тут же автоматически отчислили из университета.

      На пятом курсе.

      До получения диплома математика ему не хватило нескольких месяцев.

      Больше о судьбе Лейба мне ничего не известно…

      Леониду СКАЧАТЬ