Что сказал Бенедикто. Часть 2. Татьяна Витальевна Соловьева
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Что сказал Бенедикто. Часть 2 - Татьяна Витальевна Соловьева страница 52

СКАЧАТЬ лечит любовь и как включает необратимый процесс распада, энтропии её отсутствие. Он схватил без спроса из запасов чужой любви и приложил этот сгусток, это единственно возможное средство там, где разрушение уже случилось и где другое лечение было только нанесением новых ран. Он мог не брать скальпель, мог взять только это ощущение, окутать распадающееся тело Вебера плазменным облаком этого животворящего чувства – и смерть должна была отступить. Это то, чему он не успел научиться, чего он не сделал в этой жизни, но к чему он приблизился.

      Свой распад его собственное тело обозначило чётко, Абель долго не мог понять, что за недуг его точит. Слишком редкая болезнь, чтоб её предположить, оценивая симптомы аналитически.

      Редкие болезни бывают редко, а частые – часто, сначала следует предполагать то, что бывает чаще. Редкое остаётся как исключение после анализа наиболее типичных реакций, свойственных данному телу. Абель никогда не болел, во всяком случае, ничего болезненного в своём теле не чувствовал, не замечал. Тянущая ломота в сердце – не болезнь, это усталость, это засорение его адаптера энергий. Он стремился «продышать» его, прочистить подчиняя тело строгому аскетизму, гоняя его бегом, вращая на турнике, рассекая воду брасом, кролем в любую погоду, но железный крюк поддел его за сердце, ни о чём не следует жалеть.

      Глава 33. Спор Абеля и Аланда

      За её телефонным звонком Аланд, наконец, увидел её, увидел её лицо, её улыбку, затаённую в нарочито сердитом выражении её лица. Она говорила, что он на три недели бросил её умирать: велел никуда не выходить, а сам не удосужился заехать и узнать, не умерла ли она от голода. Допустим, Вебер был в беспамятстве, только он уже которые сутки носится по Корпусу, а о ней никто так и не вспомнил.

      Улыбка в глазах, она не знает, как он три недели жил, но понимает, что «не вспомнил» – громко сказано. Он ни о чём больше не думал и дышал только ею, умирал, цепляясь за рвущуюся нить, что держала его в этой жизни, за свою любовь к ней. С голодом – блеф, отговорка, но голод – так голод, с его голодом, каким он изголодался по ней, ничто не сравнится.

      Аланд слушал, даже мысленно ничего не вставляя в их разговор, держался за трубку и смотрел на Агнес, видел её открытую шею, её аккуратно, чуть вольно прибранные волосы, ощущал слабый аромат её духов, видел свет камня в перстне на её безымянном пальце и идеальные формы её ногтей, изгиб кисти, наклон головы – тонкий и требовательный.

      Он разбудил цветочника, но её любимую орхидею привез.

      «Голод – так голод». Набрал для неё всё, что она любит, может захотеть, и подъехал к дому. Он сидел в машине, зная, что она стоит у окна. Орхидею убрал под полу шинели, выйти из машины он должен уже «её генералом», а не мальчишкой, сбитым с толку предположением о внезапной измене любимой женщины.

      Смех, который он так любил, сейчас мог убить его, было за что. Одна его осатанелая пальба в висок чего стоила. Сейчас СКАЧАТЬ