Что сказал Бенедикто. Часть 3-4. Татьяна Витальевна Соловьева

Чтение книги онлайн.

      Аланд и Агнес занимались в спальной приготовлениями, Вебер сидел с женой, он старался держать руки у нее на боках, на животе, а она забирала его руки в свои, прижимала к щекам, любовалась Вебером, смотря на него с такой доверчивостью, он волновался все сильнее. Силы свободным вихрем гуляли в нем, устремлялись к ней и оберегали её. Схватки, боль меняли ее лицо, в этом была какая-то высшая правда творения, когда содрогаются земля и небо, когда горы встают на дыбы, когда небеса подергиваются дымом и мглою, когда земля стонет и рушится потому, что вот-вот ярким горячим потоком из ее недр вырвется новая жизнь.

      Аланд усадил Вебера у Анечки в головах, велел придерживать ее плечи, и обоим (и ей, и ему) правильно дышать. Сам он бродил у окна в углу комнаты, Агнес колдовала в ногах, прикрытых стерильными простынями. Анечка прятала лицо Веберу в грудь, где заходилось его сердце. Она не кричала, иногда стонала и утыкалась в грудь Вебера сильнее, он сильнее обнимал ее, ловил ее взгляд, впитывал в себя ее боль, сбиваясь с дыхания и едва контролируя его.

      Под тихие уговоры Агнес раздался первый крик ребенка. Анечка как обмякла, сама отстранила Вебера и легла головой в подушки. Веберу Агнес протягивала беспомощно размахивающее ручками и ножками крохотное, еще всё в крови, существо, которое всё помещалось в ладонях Вебера.

      – Его нужно обмыть, Рудольф. Аландо…

      Если бы не спокойные действия Агнес и Аланда, Вебер бы так и стоял с этим разбалансированным, заходящимся в крике, существом в руках.

      – Ему страшно, заверни его, положи его матери на грудь, – звучал голос Агнес, заставляя Вебера повиноваться.

      – Анечка, – Аланд улыбался, лицо его светилось незнакомой мягкой улыбкой – Вебер никогда не видел на его лице этого выражения. – Роскошный парень, Рудольф, не вздумай с ним в руках падать в обморок.

      Вебер, словно его вышибло из тела, чувствовал не себя собой, он чувствовал то, что ощущал его сын, которого он держал в руках, чувствовал внезапно разверзнувшиеся бездны незнакомых пространств после замкнутого пространства, где он недавно еще находился. Чувствовал, что больше нет равновесия, нет опоры, нет ничего привычного, и восхищенно любовался паникой маленького человека, самого беззащитного, самого дорогого, до оторопи любимого, делающего свое самое большое открытие в жизни – открывающего новый мир. Вебер не мог выпустить сына из рук, прислонял к себе драгоценный сверток, целовал не прикрытый тканью голый лобик, височки, чуть покрытые нежным белесым пухом, слушая чуть утихающий и вновь набирающий силы крик, как наивысшую музыку творения.

      – Я думала, что рожать так больно, – улыбалась Анечка. – Не так и больно, вполне терпимо…

      Аланд вместо Вебера сидел у нее в изголовье, гладил ее лоб и волосы.

      – Спасибо тебе, моя дорогая. Рудольф, дай мне внука, хватит на него задыхаться, дай нам с Анечкой взглянуть на него… Иди лучше поблагодари свою жену, отдай его мне. Что ты все шумишь? Напугался? СКАЧАТЬ