Земля. Елена Крюкова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ говориши, девка, – утёр рот, пальцем по усам провел, – на людях будем, боле не на ком…

      – А плуг в бараке лежит?

      – Тама ляжить. Да.

      – Тяжёлый!

      Ближе придвинулась к нему. И он не отодвинулся.

      – Чижелай, да. Да енто ничево. Справлюси.

      – Сам будешь за плугом идти?

      Не отвечал, смотрел, не нагибаясь, в прозрачные, холодные камни ее маленьких, косо вдвинутых под лоб глаз.

      Опять шмыгнула. Ладонью под носом мазнула. Ладонь о юбку вытерла.

      – Ну, а меня в упрягу возьми. Вместо лошади!

      Уже смеялся.

      – Куды табе? Ты ж не сдюжиши.

      – Сдюжу!

      – Не сдюжиши!

      – Сдюжу!

      – Смолкни, а!

      – Сдюжу, тебе говорю, дурак ты мужик!

      Баба поблизости оторвалась от созерцанья солнечной реки и последнего льда, сердито на Воблу глянула.

      – Экая девчонка дерзкая! Влас Игнатьич, это она вам говорит «ты»? Да дураком честит? Ах ты охальница!

      Вобла отмахнулась от бабы рукой, как от мухи. Умоляюще смотрела на Власа.

      Сердце Власово стало вдруг маленьким, он сжал кулак, а оно копошилось в кулаке отчаянным птенцом, что смерти не хотел, хотел только жить, и больше ничего.

      Руку разжал, Вобле на голый, нагревшийся под солнцем затылок положил.

      – В упряжке моёй – пойдеши. Пойдеши! Обещаю.

      И тут девчонка засмеялась звонко, хорошо и ласково, будто разом зазвенели на мёртвой дальней, забытой церкви тонкие, птичьи колокола.

      – Ха-ха-ха-ха! Спасибо! Спасибо! Спа…

      Оглянуться не успел – поймала его руку, как воробья летящего – коварной сетью, и прижалась губами. Рыбьими, мокрыми. И он руку не отдёрнул, не осадил девчонку, не наругал.

      А она подняла личико замухрыстое и снизу вверх глядела на него, господина, а он сверху вниз глядел на нее, высохшую Воблочку, да за такую на рынке в Караваеве горе-рыбакам и гроша ломаного не давали.

      – Пойду в упряжке твоей!

      Сказала – как отрезала. И сама отшвырнула прочь его руку, и он руку скрючил и от стыда – за пазуху упрятал, будто несмываемое клеймо, ожог, издали заметный, поставила она на его волосатой ручище своими узкими, холодными, влажными губами.

      Ледоход издавал шорох и треск. Это рушилась, разламывалась надвое природа; эта земля за зиму стала им родной, и нынче надо было вспахивать ее, осеменять, – чтобы зачала, чтобы родила.

      А после созерцанья ледохода все вернулись к баракам.

      Нынче главный, самый большой барак, что срубили первым, делили на комнаты перегородками: бабы взмолились о том – кого семьями забрали, те шибко страдали, то и дело в лесок скрывались, чтобы мужу и жене побыть вместе. Да и детки хныкали: стыдимся, стесняемся раздеться, все глядят, боязно! Влас решил тонкие стены возвести, барак СКАЧАТЬ