Поиски национальной идентичности в советской и постсоветской массовой культуре. Кирилл Королев
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Поиски национальной идентичности в советской и постсоветской массовой культуре - Кирилл Королев страница 45

СКАЧАТЬ и Б. А. Рыбакова, стартовала еще в середине 1950-х годов и стала публичной в начале 1960-х272. Эта полемика относительно вопроса о степени исторической достоверности былин как источников сведений по истории Руси (что есть былина – описание «исторического факта» или отражение «вековых идеалов народа»? ) получила в дальнейшем опосредованное развитие в советском историческом романе и привлекла, наряду с кинематографом («Илья Муромец» и др.), внимание массового читателя к другим образцам древнерусского эпоса помимо «Слова о полку Игореве». Первые произведения «деревенской прозы», в определенной мере возрождавшей идеологию почвенничества и тем самым побуждавшей социум задуматься о признаках «русскости», тоже стали публиковаться с середины 1950-х годов. «Велесова книга» как авторитетный для коллекивного знания свод «правдивых» сведений о русской мифологии появилась в самиздате в начале 1960-х. Что касается ВООПиК, один из наиболее активных членов общества, литературовед В. В. Кожинов уже в 1950-х вместе с единомышленниками-«славянофилами» спасал от сноса храм Симеона Столпника на Поварской улице в Москве273, а позднее вспоминал: «В 1963 году он [О. В. Волков], Петр Палиевский, Дмитрий Жуков, я и еще несколько человек решили восстановить Общество охраны памятников культуры (кстати, сделали это)»274. Но в целом, так или иначе, «русское возрождение», в формулировке одного из его лидеров С. Ю. Куняева, действительно заявило о себе – достаточно громко – именно в середине 1960-х годов.

      При этом, как отмечает большинство исследователей275, «русское движение» в рамках советского социума ни в коей мере не было однородным. Среди его представителей и аморфная «национально-православная» (термин Д. Данлопа) интеллигенция, и «возрожденцы» (православные диссиденты), и национал-большевики (русские шовинисты), и сторонники восстановления монархии, и защитники традиционной (крестьянской) культуры, и антисемиты, и неоязычники… Вдобавок все эти группы внутри «русского движения» не имели четкого разделения, так что один и тот же русский шовинист, к примеру, мог оказаться одновременно православным антимонархистом, но поборником традиционной культуры – плюс «официальным» коммунистом, ревностно и публично отстаивающим на словах коммунистические идеалы276.

      Подобное разнообразие самоидентификаций, например, было свойственно группе литераторов, которая в публицистике, критике и позднее в академических исследованиях получила наименование «деревенщиков». Все авторы, которых причисляли и которые сами себя причисляли к направлению «деревенской прозы», являлись убежденными сторонниками «русской традиции», но в чем именно заключается эта традиция, едва ли не каждый из них формулировал по-своему. Так, для упомянутого В. А. Солоухина – того самого, который стал носить перстень с портретом Николая IIСКАЧАТЬ

<p>272</p>

О воззрениях участников полемики и предмете дискуссии см: Пропп В. Я. Русский героический эпос. Л.: Госхудиздат, 1955; он же: Об историзме русского эпоса (Ответ академику Рыбакову) // Русская литература. 1962. №2. С. 87—91; он же: Об историзме русского фольклора и методах его изучения // Ученые записки ЛГУ. 1968. №339. Вып. 72. С. 5—25; он же: Фольклор и действительность // Пропп В. Я. Фольклор и действительность: Избр. статьи. М.: Наука, 1976. С. 83—115; Путилов Б. Н. Концепция, с которой нельзя согласиться // Вопросы литературы. 1962. №11. С. 98—111; он же: Русский историко-песенный фольклор XIII – XVI веков. М.: Изд-во АН СССР, 1960; Рыбаков Б. А. Исторический взгляд на русские былины // История СССР. 1961. №5. С. 141—166, №6. С. 80—96; он же: Древняя Русь. Сказания, былины, летописи. М.: Изд-во АН СССР, 1963. См. также: Уорнер Э. Э. Владимир Яковлевич Пропп и русская фольклористика. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2005; Козловский С. В. История и старина: мировосприятие, социальная практика, мотивация действующих лиц. Ижевск: ИжГСХА, 2009; Селиванов Ф. М. Поэтика былин в историко-филологическом освещении: композиция, художественный мир, особенности языка. М.: Кругъ, 2009.

<p>273</p>

Дикман Э. Умом Россию… // Время Кожинова. Портал «Литературная Россия». Вып. 26. № июля 2009 года. URL% http://www.litrossia.ru/2009/26/04301.html. Дата доступа 30 августа 2017 г.

<p>274</p>

Кожинов В. В. Сеятель // Вадим Кожинов в интервью, беседах, диалогах и воспоминаниях современников. М.: Алгоритм, 2005. С. 11.

<p>275</p>

См.: Митрохин Н. А. Русская партия: движение русских националистов в СССР, 1953—1985 годы. М.: НЛО, 2003; Зезина М. Р. Советская художественная интеллигенция и власть в 1950-е – 1960-е годы. М.: Диалог-МГУ, 1999; Лакер У. Черная сотня. М.: Текст, 1994; Кожинов В. В. Правда «Черной сотни». М.: Алгоритм, Эксмо, 2006. (Критика взглядов У. Лакера, с. 303—306); Duncan P. Russian Messianism. Third Rome, Revolution, Communism and After. London: Routledge, 2001; Данлоп Д. Новый русский национализм. М.: Прогресс, 1986; Эггелинг В. Политика и культура при Хрущеве и Брежневе, 1953—1970. М.: АИРО-XX, 1999; Верховский А. М. (сост.). Национализм и ксенофобия в российском обществе. М.: Панорама, 1998 и указанную работу И. Брудного.

<p>276</p>

О советском «двоемыслии» как характерной особенности советского социального человека см.: Левада Ю. А. Простой советский человек. Опыт социального портрета на рубеже 90-х. М.: Мировой океан, 1993; Дубин Б. В. Советский и постсоветский исторический роман: герои, поэтика, социальные функции // Феномен прошлого. М.: ИД ГУ ВШЭ, 2005. С. 252—291; Макаренко В. П. Проблема двоемыслия и природа евро-российского интеллектуализма // Политическая концептология. 2010. №4. С. 4—27; Юрчак А. Это было навсегда, пока не кончилось.