Жернова. 1918-1953. Книга восьмая. Вторжение. Виктор Мануйлов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ машину. – А ну давай вылазь! – закричал. – Вылазь, говорю! Я их по-человечески, а они… Выметайтесь давай, а то сейчас как…

      – Чего раскакался? Теперь уж поздно какать, раз посадил, – издевался Филипп Вологжин. – Теперь вези уж. Не повезет он… Приказы надо выполнять, дура, на то она и армия. А если каждый рядовой начнет все по-своему переиначивать, немец до самой Москвы докатит, и даже стрелять ему не нужно будет: чего в дураков-то стрелять – сами помрут.

      – Что у вас там? – свесился из кузова Василий.

      – А вот везти не хочет, – отозвался Вологжин.

      – И не повезу. Вот хоть убейте, не повезу, – уперся парень.

      – Повезешь, никуда не денешься. А не повезешь, вылазь. Я сам повезу, – озлился не на шутку Вологжин.

      Еле-еле Василий с Инной угомонили разбушевавшегося электросварщика и успокоили парня. Вологжин перебрался в кузов, Василий в кабину.

      – Я ж смотрю: свои, русские то есть, идут, – жаловался парень Василию. – Жалко стало. Особенно товарища женщину. А он…

      – Ты не сердись на него, – успокаивал парня Василий. – Он еще в четырнадцатом с немцами воевал, у него сын танкистом служит, сам понимаешь…

      Служивый высадил их за версту от города, дал колбасы и хлеба.

      – За поворотом КПП, – пояснил он. – Вы напрямки идите, через поле – так ближе будет, в самый раз к станции выйдете.

      – Какой хороший парень, – вздохнула Инна, провожая глазами пылящую по дороге машину, пока она не скрылась за деревьями.

      – На таких Расея-матушка и держится, – проворчал Вологжин, то ли одобряя парня, то ли осуждая. – А вот почему все-таки держится и досе не упала, это, братцы мои, большой-пребольшой вопрос.

      Поезда пришлось ждать четверо суток. Жили в полупустой гостинице, питались в буфете, да и то потому лишь, что буфетчица оказалась русской, женой командира, помощника коменданта города. Других возможностей питаться не было: все магазины в городе закрылись, и даже рынок, – то ли торговать нечем, то ли некому. Каждое утро прилетали немецкие самолеты – штук по пять, не более, – бомбили порт и станцию. Первый день постояльцы выбегали из гостиницы, бежали в парк, а с ними и Василий с Филиппом, таща за собой Инну. Но на другое утро Вологжин махнул рукой и сказал:

      – А черта им в печенку – не пойду. Пусть бомбят. От такого бега загнешься раньше, чем от бомбы. У зайца уши длиннее – известное дело.

      И больше не покидали своего номера. Тем более что у Инны в этот же день пошла горлом кровь. Она ослабла настолько, что едва переставляла ноги, больше лежала, вытянувшись на гостиничной койке, едва проступая сквозь одеяло, словно и тела под ним никакого уж нет – все высохло. Василий и Филипп дежурили возле нее попеременно, кормили-поили с ложечки.

      – Вы меня не оставите? – спрашивала она, хватая слабыми пальцами за руки. Просила жалобно, униженно кривя синие губы: – Не оставляйте. Пожа-алуйста.

      – Не СКАЧАТЬ