Валентин Серов. Любимый сын, отец и друг : Воспоминания современников о жизни и творчестве выдающегося художника. Сборник

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ уважение к своему малышу. Мы, будучи за границей, отправились к Шафгаузенскому водопаду и вздумали прокатиться к самой скале, находящейся среди водопада. С нее обозреваешь поверхность, с которой падает весь могучий естественный резервуар воды; ревущей массой ударяет он о скалу, окутывая ее тысячами блесток серебрящейся пены, и водяной пылью орошает лицо дерзкого посетителя, отважившегося пробраться в самую пучину бурливого потока. Искусные гребцы ловят волну, которая подбрасывает лодку на скалу; ею же пользуются для лодки, чтобы она могла соскользнуть со скалы, не разбившись о другую, соседнюю.

      Серов взял Тошу на руки.

      – Будет ли мальчик молодцом во время переезда, а то лучше не рисковать ребенком… – предостерегал лодочник.

      Тоша и слышать не хотел о подобных сомнениях, и ничего не было трогательнее его тоненького, дрожащего голоска, раздававшегося со дна вышвырнутой на скалу лодки:

      – Папа – а я… я… молодец?!

      – Молодец, молодец! – уверял отец в восторге от храбрости сына, и оба отважно начали карабкаться по другой скале. Отделенные от всего мира брызжущей пенистой волной, мы составляли какой-то союз добрых товарищей трех разных возрастов.

      В общем Тоша, благодаря своей покладливости, хорошо уживался. Мы расходились с утра в разные стороны: отец – на репетиции, я – на курсы, он – в детский сад. По вечерам приходили приятели наши, гости, – Тоша всегда с нами, всегда вооружен карандашом, всегда вырисовывает «лосадки» (сначала с тринадцатью и более ногами). В обороте головы и в положении туловища обыкновенно замечалось какое-нибудь новое движение. Отец ему рисовал зверей, я их вырезала, Тоша их наклеивал. Переводных картин не любил, рисунки отца ему были дороже. Помню, один лев больших размеров его особенно пленил, он долго носился с ним. Вообще зверята служили объединяющим элементом между отцом и сыном.

      Старинный Бюффон был для обоих предметом неистощимых удовольствий, но он не читал его в четыре года, как отец, а всматривался в физиономии животных и положительно часами спорил о достоинстве той или другой морды мартышки.

      – Нет, эта лучше, видишь, какая умненькая рожица, – говорит Серов.

      – Нет, эта! – указывал сын на другую.

      – Тебе говорят, что эта лучше! – сердится Серов.

      – Нет, эта!

      – Эта! – кричит отец.

      – Эта! – вопит сын, пока я не заберу его на руки и не вынесу из отцовского кабинета.

      – Дурафей этакий, – посылает ему вслед Серов.

      – Нет, я не дурафей! – пищит в ответ из другой комнаты оскорбленный мальчик.

      – Что ты ребенка дразнишь? – бывало, спросишь Серова.

      – Как он смеет спорить со мной, он должен понимать, что взрослые лучше его все знают.

      – Где же ему это понять?

      – Ну, так пусть он ко мне не ходит.

      Через несколько времени мальчуган, вооружившись громадным фолиантом, уже стучит СКАЧАТЬ