МимоЛётное. Впечатления. Ольга Богданова

Чтение книги онлайн.

      Нам, сторонникам неискания лучшего (лучшее вот оно, рядом, у него от солнца еще зеленее глаза, и от счастья хочется плакать), – нам любая перемена не в радость, зато от привычного мы не устаем.

      Я так люблю эти места, что начинаю скучать по ним, едва приехав: как в глубине самой сильной любви всегда предчувствие непременной вечной разлуки, так и тут, едва зайдется сердце от узнавания серпантинных виражей, уже представляешь обратный путь в осень.

      Каждый год из прошедших двенадцати, каждые две недели лета, каждый день этих двух недель я считаю ступеньки от фуникулера к лифту (лифта два, в одном по пути всегда Элтон Джон, в другом итальянские страдательные), который привозит в прохладную галерею, ведущую к пляжу. Ступеньки ведут себя коварно. Иногда их 49, иногда 51. Вообще их ровно полсотни, но первые несколько дней они играют с нами. Потом как будто успокаиваются и перестают колыхать пространство и время.

      Каждый день я мысленно бью себя по рукам в одних и тех же точках: на верхней площадке, с которой виден город и бухта целиком, потом на этих ступеньках, к лифту, оттуда через сосновую крону вода всегда видится нескольких ослепительных морских цветов, очень хочется, чтобы техника наконец дошла до того, чтоб моргнул – и немедленно напечатал картинку, вот ровно с такими красками и подробностями, чтоб не выбрасывать потом разочарованно в айфоновскую корзину бледную копию оригинала. Потом еще одно место, за ресторанным столиком, белые занавески пошло полощет долгожданный ветерок, там сарацинская вилла, в ней поселились за бешеные деньги молодые дураки, они лезут на скалу, на которую и смотреть-то страшно, я не вижу, как они, безмозглые, прыгают в прозрачную воду; обычно на этой скале сидит нахохленный альбатрос, но дурни так его напугали, что он теперь, даже когда они съехали, пасется на соседнем низком булыжнике, мне не нравится это изменение, но и оно не портит вида: лодки, белые следы на чернильной поверхности, если на эти росчерки смотреть сверху, всегда еще есть бирюзовая тень. Я бью себя по рукам, чтобы не фотографировать каждый раз, когда смотрю. Но сердце каждый раз ухает вниз: нет ничего на свете сравнимого с этой идеальной прелестью, никакой океан, никакие райские острова в подметки не годятся маленькой амальфитанской бухте.

      Я люблю это место так, как дОлжно любить родные места: с открытыми глазами, отчетливо понимая недостатки и изъяны; я могу понять тех, кому здешняя яркость видится дорогой показухой; спасает стаж, мы вросли, мы не чужие, нам так больно от ненужных изменений, как будто выросли тут.

      Болезненная страсть итальянцев к люксу, к гламуру, – вот что, в конечном итоге, угробит их индивидуальность. Каждый ресторатор расшибается в попытках затесаться в мишлены, зовут поваров, покупают дорогие приборы, нанимают официантов втрое против нужного числа, задирают цены на блюда, уменьшая порции, привносят мировые тенденции, вводят дресс-код, – и все равно печально пустому бару играет вечерами громкое радио английские СКАЧАТЬ