Коробочка бенто. Сергей Тюленев

Чтение книги онлайн.

      Это была звезда в смысле – то, что видит, знает и любит толпа. И вот эта звезда может себе позволить быть свиньей с той же толпой – в целом или отдельными ее представителями. С толпой, которая видит, знает и любит то, на что ей указали как на звезду, ведь это не она сама, не толпа увидела звезду, узнала звезду и полюбила звезду. И звезда это знала, и потому позволяла себе быть свиньей.

      Мы в лаборатории как раз занимались этим феноменом и пристально наблюдали за новоявленной supernov’ой, задаваясь вопросом: зачем?

      Не – зачем толпе нужна звезда, которая была свиньей, и к ней, толпе, прежде всего? В конце концов толпе нужны звезды – Моцарты ли, Сальери, хоть кто-нибудь, – так солдатам нужны генералы.

      Не – зачем толпе нужна свинья? В конце концов в каждой свинье есть звездная пыль, по меткому выраженью Карла Сагана, – а в этой, может, пыли было много, во всяком случае побольше, чем в свиньях поменьше, и потому, если поставить ее у окна напротив солнца (звезды – которая в смысле «полная света»), лоснилась бы эта свинья ярче других живых тварей.

      Нет, не эти вопросы нас занимали, не природа тавтологической закольцованности «свинья – звезда – толпа – свинья» интересовала нас, не способы разрыва этого круга мы исследовали, когда наблюдали день за днем свинью-звезду, звезду-свинью, которая жрала самодовольно все, что совала ей толпа (хоть думала она: что vice versa3).

      Нет, мы задавались вопросом фундаментальным, не размениваясь на мелочи и частные субвопросы, по-эзоповски видя в зоологии род антропологии и – сверх-эзоповски – род познания мироздания вообще. Наш вопрос формулировался иначе: зачем нам нужен мир с такой толпой и с такой свиньей? И зачем было тратить на все это драгоценную звездную пыль?

      И, так и не найдя ответа, мы, нижеподписавшиеся, все и разом, самоустраняемся.

      Cum semel occideris4

      Стихотворение в прозе