Чернокнижник. Светлана Метелёва

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ к разговору, протягивал крючок, чтобы надеть на него рыбку-ответ.

      – Да, наверное, – осторожно сказал я, надевая рыбку. И вдруг спросил – очень уж хотелось проверить свою догадку: – Владимир Мингьярович, а кто этот человек, с которым вы говорили?

      – О, это известный человек, – ответил продавец-Комментатор. Мне показалось – или все же в его тоне мелькнуло пренебрежение? – Обозреватель одной радиостанции.

      – Он ведь сидел?

      Вопрос, разумеется, был наглым – но он ответил.

      – Да. А почему вы спрашиваете?

      – Хотел проверить, – сказал я. – Выходит, угадал.

      – Да, – он кивнул головой. – Угадали. Но, видите ли, в нашей стране, согласно статистике, отсидели почти семьдесят процентов населения. И – поверьте – среди зэков было немало умнейших людей…

      Я слышал об этом. Еще в первую мою отсидку – в Краслаге – рассказывали о «режиссере Сереже»: его посадили за «изнасилование члена КПСС»; о поэтах, писателях; один из них так достал лагерное начальство постоянными письменными жалобами на «нарушения социалистической законности», что его отправили за границу. Тюрьма любит легенды. «На стене тюремной сердце и стрела, горькая легенда до меня дошла…» Лично я заинтересовался только одной. Рассказывали, будто бы, скрываясь под чужими именами, бедовала в лагере до самой смерти Фанни Каплан, погубленная пролетарской бдительностью…

      Некоторое время Комментатор молча смотрел на меня. Потом улыбнулся:

      – Заболтались мы с вами, Борис Николаевич!

      – Можно просто Борис, – поспешно перебил я.

      – Хорошо, Борис, – легко согласился он. – Вы мне кое-что привезли как будто…

      – Да, конечно, – я протянул ему пакет, он взял его – бережно. Еще раз взглянул на меня – с пристальным, пронзительным вниманием, спросил:

      – Борис, а вы перед тем, как в Фонд устроиться, где работали? Если не секрет, конечно…

      – Не секрет. Лыжи вострил.

      Он поднял бровь:

      – Извините?

      Я объяснил:

      – Сидел я, Владимир Мингьярович. В лагере был. Работал на тамошнем производстве – лыжи мы делали.

      – Вот оно что, – с каким-то странным пониманием протянул Комментатор.

      – А вы почему интересуетесь?

      – Да так, знаете, что-то в вашем лице показалось мне…

      – Уголовное?

      – Нет, напротив. Я бы сказал – драматическое. Что-то есть в ваших чертах… На литературного героя похожи…

      – Это запросто, – отозвался я. – Даже знаю, на какого. Бармалей Чуковского.

      Комментатор рассмеялся:

      – Почему Бармалей?

      – А я в детстве жил на Бармалеевой улице – это в Харькове…

      – Да вы что! Там есть такая улица?

      – Есть. Говорят, раньше там жил англичанин – Бромлей какой-то.

      – Англичанин… И – тяжелые СКАЧАТЬ