– Пуф, и вас уже нет, дорогой мой.
– Мне нечего вам сказать. И то, что вы мне не верите, ваше право. Не помню, как оказался в лесу, где меня нашли эти…
И я повернул голову и кивнул в сторону Сидора. Тот оскалился и подтвердил кивком головы мои слова.
– Значит, не хотите говорить?
Эйфман стал серьёзным и глаза его в одно мгновение превратились в две злобные, маленькие щёлки. Клоун устал от неблагодарной публики и превратился в кровожадного монстра.
– Расстрелять, немедленно.
Его голос перешёл на истерический крик. Топая ногами, он ругался на русском и немецком, и напоследок, со всей силы врезал меня ногой в грудь. Я свалился со стула и закашлялся. Казалось, что уже начал привыкать к ежедневным побоям, и спокойно воспринимал свою дальнейшую участь. Сидор снова выволок меня на улицу, и оттащил к сараю.
– Ну шо, комиссар, я же тебе говорил, что рано или поздно, но расстреляю тебя. Вставай, падла.
Поднимаясь, я увидел ещё двоих полицаев. Они приехали на подводе и смотрели на нас.
– Будь комиссар, на том свете своим привет передавай. И скажи, что всем комунякам гореть в аду.
Понимая, что сейчас всё закончится, я просто упал на землю и закрыл голову руками. Умирать не хотелось, но без оружия я для Сидора был легкой мишенью. И снова сердце начало предательски колоть. Задерживая дыхание, и стискивая зубы, зарычал. Сидор вместе с другими полицаями приближались, и я краем глаза видел их грязные сапоги. Ещё минута и меня расстреляют, и никто ничего не узнает. И тут возникла зияющая холодная пустота, вакуум и, открывая глаза, увидел, что лежу в офисе на полу, и тупо смотрю на настенные часы. Они всё так же показывали половину одиннадцатого. Поднявшись, не обнаружил армейской одежды – шинели и сапог. На мне был одет деловой костюм и галстук. В теле чувствовалась лёгкость. Усталости как не бывало. И сердце работает ровно и без сбоев. Чудеса, да и только. Причудится такое. Я уселся за стол и принялся дальше исправлять документы. И тут моё внимание привлекли пальцы, стучавшие по клавиатуре, точнее ногти. Под ними была липкая грязь. Принюхиваясь, я узнавал запах весны и леса, и последние минуты перед расстрелом в неизвестной деревушке.
Глава 2
Домой я вернулся поздно вечером. По пути забарахлила машина, и мне пришлось её ремонтировать. Киев уже замело снегом, и снегоуборочная техника, как обычно у нас это случается, ломалась и не успевала убирать и чистить дороги. Уже давно нужно было поменять старенькую «Шкоду», но рука не поднималась. С этой машиной было связано много приятных воспоминаний, и поэтому продавать я её не спешил. Настроение было испорченным, и чтобы как-то украсить холостяцкий вечер и ужин, в магазине купил бутылку коньяка. Продавщица, молоденькая девочка лет двадцати, нахваливала коньяк «Азербайджан» с десятилетней выдержкой. Покупая бутылку, взял несколько банок рижских шпротов. Выйдя на улицу из магазина, рванул СКАЧАТЬ