Хижина. Ответы. Если Бог существует, почему в мире так много боли и зла?. Уильям Пол Янг

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в христианской вере. Оно было подтверждено сначала Константинопольским собором, а позже – Халкидонским.

      Последствия этого признания были ошеломляющими. Если Иисус единосущен с Богом и с людьми, значит, сама его природа – полностью Божественная и человеческая – явно свидетельствует об отношениях Бога и человечества. Был ли союз Божественного и человеческого всего лишь планом «Б», временной мерой, которую Он «придумал» и внедрил после неожиданного фиаско с Адамом? Или перед нами план «А», оригинальный и единственный Божественный план? Насколько буквально следует принимать абсолютное единство Иисуса и Отца Его и Его абсолютное единство с нами, сломленными грешниками?

      Для нас информация о единстве с Иисусом стала величайшей новостью во Вселенной. Союз небесной жизни Бога и земной жизни Иисуса давал ответы на все вопросы. Но правомерно ли (с точки зрения апостолов и ранней церкви) размышлять о том, что означает для нас сам факт существования Иисуса? Быть может, достаточно просто принять, что единство Иисуса и Отца Его – свет, объясняющий все и дарящий жизнь? Или это всего лишь одна из жизнеспособных систем, объясняющих природу Бога и человеческую природу, причины гибели Иисуса на кресте и законы, управляющие нашим миром, нашей «глобальной деревней»?

      Афанасий Великий, который сопровождал епископа Александра на Никейский собор, а впоследствии и другие отцы церкви – Григорий Богослов и святой Иларий Пиктавийский – посвятили жизнь защите положений о природе Иисуса, принятых собором. С моей точки зрения, размышления о природе Иисуса как бессмертного Сына Божьего, соединившегося с грешным родом человеческим, – истинная задача христианского богословия. Это и есть мета-повествование, глобальная и вечная история, меняющая наше видение Бога, человечества и творения.

      К примеру, как относиться к тому факту, что Иисус, бессмертный Сын Божий, помазанник Святого Духа, сотворивший и питающий все живое, – умер, был распят и похоронен, а на третий день восстал из мертвых и вознесся к Отцу на небеса? Должны ли мы воспринимать себя, своих врагов, человечество в целом и все творение вне этого происшествия, сочетающего в себе божественное и человеческое? Апостол Павел говорит, что, когда Иисус умер, что-то произошло с нами и с миром. Когда Он умер, мы умерли тоже; умерло все сотворенное на Земле (Второе послание к Коринфянам, 5:14). А когда Иисус воскрес, мы все (находившиеся в мертвом переходном состоянии) воскресли с Ним и обрели новую жизнь («оживотворились»), вознеслись в Его обличье к деснице Отца и причастились Святым Духом (Послание к Ефесянам, 2:4–6).

      Эти понятия – не дополнения к более важному учению Павла; они фундаментальны для апостольского восприятия. Это поразительное видение Иисуса, несомненно, влияет на восприятие всего мира и человечества и в огромной степени – на восприятие Бога. И тут снова возникает вопрос: была ли жизнь Иисуса, Его смерть и воскрешение всего лишь планом «Б»? Или Иисус, Сын Отца, помазанник, СКАЧАТЬ