Монголия. Эдуард Лимонов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ раз мы вывозили разведённых. Ну так у них на коробках было забавно написано: «шузы Питера», «шузы Сьюзен», «кухня Питера», «кухня Сьюзен».

      Однажды мы вывозили красивую и печальную девушку с ребёнком из квартиры в центре города в жалкую квартирку где-то в Квинксе. Она была заплаканная и ребёнок все время кричал.

      Но особенно запомнилось как наследники безжалостно избавлялись от самых дорогих их умершим родственникам памятных предметов-воспоминаний: фотографии, письма, засушенные цветы, комичные старомодные открытки. Всё это безжалостно сваленное в картонных ящиках, мы по требованию новых жильцов-родственников, в лучшем случае выставляли на край ближайшего тротуара.

      Тогда я скрипя зубами, мне было жалко прошлого этих людей, подкрепился в своём желании ничего не иметь. Однако, вот даже довольно внушительный камень привёз себе из Карабаха. В аэропорту в Ереване у меня хотели его отнять, но удалось отстоять камень.

      О металлическом

      Хотелось мне написать о чём-то металлическом. И тут в ответ на моё желание на соседней крыше вначале стали носить новенькие железные оцинкованные листы по десятку метров длиной и их складывать, закрепив за трубы.

      Затем бригада из восьми чертей-киргизов стала срывать старые листы с крыши.

      Вот и получил я металлическое.

      Почему мне металлическое понадобилось? А потому что человек жидок и противоположен металлическому.

      Человек вообще даже листом бумаги, бывает, порезывается. И кровь из пальцев выступает.

      Человек гармонично взаимодействует только со схожей плотью. Рукопожатие, например.

      Или ещё человек свободно и приспособленно входит в самку. Она другой модели, но материал один.

      А металлическое его ранит. Недаром мечи были металлические: медные, затем железные, чтобы наносить увечья и приносить смерть человеческой плоти.

      Несколько дней подряд я смотрел как они листы по крыше носят туда-сюда, как танец с ними исполняют.

      Киргизы с листами.

      Танец их был на фоне облаков и туч, иногда голубого неба, но только иногда.

      Какой-нибудь Гёте, в камзоле и при чулках, написал бы: «Киргизов помнишь танец смелый…?» для какой-нибудь юной фон Леветцов, на которой он собирался жениться…

      Когда я работал на заводе «Серп и молот» в Харькове, то вокруг и был только металл. Мы его и варили в небольшом ковше и потом оббивали металлические детали с так называемой «ёлки», где они действительно, как игрушки висели. Мы их сбивали алюминиевыми кувалдами сидя на корточках. Дело в том, что оббивать детали с ёлки должен был сжатый воздух, для этого должен был служить немецкий ящик, куда ёлка помещалась. Но сжатый русский воздух видимо был недостаточно сжат и силёнок у него не хватало.

      Поэтому мы сидели на ящиках у конвейера, поставлявшего нам беспрестанно ёлки ещё в корке от состава, куда мы его СКАЧАТЬ