У беды глаза зелёные…. Геннадий Петрович Перминов
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу У беды глаза зелёные… - Геннадий Петрович Перминов страница 8

СКАЧАТЬ тяжело было говорить старику, потому что подошло время его исповеди.

      – Тучи низко так висят, аж за церкву цепляются. Ветрище поднялся, страсть какой, а дождя нету. Я пришел и спать завалился, а проснулся от шума, гляжу Шурку, матушку твою заносят.

      – Беги, – кричат, – Степан, пожар там сильный и Люська в горящем доме, – он заплакал навзрыд. – Какой из меня бегун? Семьдесят лет да ноги деревянные. Дошкандыбал пока, а ваш дом уже догорает и толпа возле него. Растолкал я, а Люська лежит на земле, – он замолчал, видимо, осмысливая всё заново. – Лучше бы я этого не видел. Лицо, как маска, обгоревшее, стянуто. Ресниц и бровей нету, от волос клочья остались, одни глаза светятся. Меня узнала, потянулась ко мне:

      – Деда, – говорит, а на губах пузырьки кровавые лопаются, – ты Генке скажи, что любила я его всю жизнь и вот умираю.

      Тут она выгнулась вся, видно от боли, с трудом прошептала: «Умираю… любя…», – и обмякла сердечная и глаза свои зеленые закрыла.

      Дед плакал, не стесняясь меня, и сквозь рыдания я различал:

      – А тут и скорая с пожаркой подъехали, врачи – к Люське, ан поздно. Подходит ко мне молоденькая врачиха и говорит, вот, мол, из руки девушки достала, и протягивает мне обгоревшую фотографию, да вот она, – он немного успокоился и, порывшись в пакете, протянул мне снимок. Я сразу узнал его. Это был наш выпускной. Люська хоть и была нас младше на год, но на правах нашей подруги была с нами. Начали фотографироваться. Сначала всем классом, потом втроем. Потом Люська подошла ко мне и смущенно спросила:

      – Ген, давай вдвоем!

      Я неопределенно пожал плечами и согласился. Люська прижалась ко мне и, возможно, тогда я впервые почувствовал в ней женщину. Я невольно отстранился от её гибкого тела, а Люська бросила на меня язвительный взгляд, который запечатлел фотограф и который был на Люськиной фотографии. В тот же вечер у нас с Серегой состоялся тот памятный разговор.

      – Да, фотография-то эта самая, а на Шуркин памятник я в конторе выпросил.

      Ну, тут я побежал к своему дому, к Шурке, чтоб упередить, чтобы не сказал кто. Глянь, а там Нинка моя уже сидит и всё твоей матери по полочкам раскладывает – как да что. Нинке-то я пинка под зад, а Шурка тихо мне говорит:

      – Степан, подай мне икону Пресвятой Девы Марии, волю хочу последнюю сказать.

      Подал я икону, а она говорит мне:

      – Встань на колени и поклянись, что не напишешь ты Генке про Люську, не выдержит он этого… Любит он её по-своему, хотя сам этого еще не понимает. Кабы не натворил чего!

      Потом поцеловала икону и умерла тихо, как и жила, – закончил дед свой скорбный рассказ.

      Я вспомнил последнее распечатанное письмо.

      Пожевав губами, дед снова заговорил:

      – Похоронили их 9 мая. Солдаты приезжали, офицеры, из автоматов стреляли. Там, – он показал рукой, – солдат лежит, рядом мать солдата, здесь – мать солдата, рядом опять же… – он споткнулся и вопросительно посмотрел СКАЧАТЬ