Елена Прекрасная. Виорэль Михайлович Ломов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и всякие гаджеты, но и манускрипты, глобус, череп, сова, магический шар, колбы, реторты, белый дым и еще непонятно что, судя по профессии Колфина. Но тот никуда ее не повел. Усадив ученицу на стул, дядюшка обратил внимание девушки на три расписные тарелки, что висели на стене одна под другой. Сверху маленькая, ниже средняя и большая в самом низу.

      – Вот, Елена, три тарелки. Потряси-ка меня своим воображением. Что ты можешь сказать о них? Три минуты на погляд, а потом рассказ. Я попутно дам вводную. Развей ее в своем эссе. Тарелки висят уже два года. На них, как видишь, рисунки в манере то ли Мане, то ли Ренуара. Я не силен в манерах. Это вы, барышни, доки. У самой маленькой тарелки отколот кусочек – котенок прыгнул за мухой и сшиб ее на пол. Я не художник и не берусь судить о степени мастерства живописца. Но, надо признать, степень его воздействия на меня велика. На самой большой тарелке изображены две одинокие женщины в парижском (так думается) кафе. Видно, что женщины знакомы. На средней тарелке женщин нет. Нет их и на третьей. Но что-то объединяет их – и женщин, и рисунки. Что? Какие это годы? Где эти дамы и кто они? Ставлю песочные часы. Тут три минуты.

      Елена взглянула на песочные часы и физически ощутила, что ее взор буквально прилип к падавшим песчинкам. Большим усилием воли она оторвала взгляд от песчаной струи, уловив одобрение дядюшки, и стала изучать тарелки. При этом она пыталась мысленно воздействовать на пескопад. (Ей показалось, что надо обязательно это делать). Лена отдавала себе отчет, что не может замедлить время, но почему бы не замедлить ход отмеряющих время часов? Девушка представила, что несколько песчинок склеились и частично перегородили горловину часов. Она не удержалась и краем глаза глянула на часы. И на самом деле – песчаная струйка стала тоньше! И снова одобряющий взгляд Колфина.

      Рисунки на тарелках были без особых изысков, но качественные. Видно было, что их нанес профессионал.

      – Я готова, – произнесла Елена.

      Струйка в часах и вовсе стала едва заметной. Колфин покачал головой, улыбнулся впервые, но ничего не сказал, а лишь кивнул, чтоб начинала свое эссе.

      – Три тарелки одна над другой. / Три тарелки одна под другой. / А как правильно – над или под? / Что важней, время до или от? – Лена посмотрела с некоторым напряжением на дядюшку, ожидая оценки (конечно же, одобрения!) экспромту. Колфин бесстрастно смотрел вдаль.

      – Пред вами, господа, – продолжила, успокоившись, рассказчица, – своеобразная прогрессия одного и того же мотива. Повторю слова одного великого педагога: «Я не художник и не берусь судить о степени мастерства живописца. Но, надо признать, степень его воздействия на меня велика». Артист умудрился передать свою тоску. Во всяком случае, тоска всякий раз входит в меня, как я гляжу на эти тарелки. А это происходит уже два года, каждый день. Представляете, сколько во мне скопилось этой тоски?! Сейчас мне это кажется диким, но как-то я подумала, что рисунки на тарелках вызывают ощущение, какое бывает, когда мимо окна вверх поднимаются СКАЧАТЬ