Русская рулетка. Валерий Поволяев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ уплывших из России кораблей и господа «штрюцкие», как Куприн называл людей сугубо штатских, к военному делу имеющих отношение примерно такое же, как неграмотные цыгане из кочующего табора к высшей математике и астрономии, – интересно знать, о чём толкуют и те и другие… Надо будет этот моментик взять на заметку.

      Лицо у Соколова сделалось задумчивым, хотя глаза не потеряли своего настороженного блеска.

      – Закусывать господин будет? – повторила вопрос девушка.

      Соколов медленно покачал головой и вышел на улицу.

      У военных моряков Соколов бывал часто, присматривался к ним, прикидывал, кого на дело можно взять, а с кем, извините, можно только антрекот на камбузе скушать, да и то с оглядкой…

      Он снова отправился в форт Инно, где стояли тяжёлые корабли, в основном крейсера, – надо было забрасывать в Петроград боевые группы. Для начала две, как и замыслил Соколов, потом – ещё две.

      И действовать так до самого финиша, пока новая российская власть не прикажет долго жить. На это Соколов рассчитывал очень и очень. И предпосылок для этого было немало – один только Кронштадт долгое время был для Ленина и «дорогих товарищей», наместников Владимира Ильича в Петрограде, гигантской головной болью, чуть не задушившей власть рабочих и крестьян, и если бы не пулемёты Тухачевского, боль эта загнала бы ленинцев в гроб. Но Бог оказался милостив к советской власти, большевики подмяли Кронштадт, сумели это сделать. Повезло им.

      Первая группа была собрана довольно быстро и ушла через окно в границе на ту сторону, в Россию, со второй группой Соколову пришлось повозиться подольше.

      Русские моряки, находившиеся в самом Гельсингфорсе и под Гельсингфорсом, никак не могли привыкнуть к Финляндии. И юмор финский им был непонятен, и язык, и нарочитая медлительность мужчин – при завидной шустрости женщин, – и чистота на улицах, какой никогда не было в России, и-и… в общем, много чего было непонятно, и боцман с крейсера «Гневный» (назван крейсер, говорят, был в честь вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны, которую и во дворцовых аппартаментах, и в народе величали Гневной), севастопольский уроженец Тамаев, недовольно морщился, посылал точные плевки себе под ноги – попадал аккурат в пространство между ботинками, ни разу не промахнулся, – и ругался по-польски:

      – Пся крэв!

      В нём было намешано много кровей, в том числе и польская, ещё малоросская, кавказская, он не знал точно, чья, то ли осетинская, то ли чеченская, кавказцы затесались в их незнатный род давно, сделали это по-разбойному, – видимо, их кровь наделила Тамаева некими качествами, которыми умные люди не очень-то любят гордиться.

      Флот, стоявший в Гельсингфорсе, хорошо знал Тамаева – на всех кораблях, даже на маломерных, чумазых танкерах, даже там была ведома эта фамилия. Всё дело в том, что Тамаев выращивал так называемых крысаков, специализировался на этом. Крысы – бич всякого плавающего судна вплоть до обычного помывочного корыта, в котором матросы оттирают свои почерневшие от СКАЧАТЬ