Против течения. Том 1. Н. В. Казанцев

Чтение книги онлайн.

      Поутру служащий в доме Артамонова холоп Данилка, родной брат приезжего холопа боярича, Ивана, сидел с ним на крыльце боярских хором и разговаривал о бояриче и о дальних сторонах, из которых возвратился Иван.

      – Наш боярич, – говорил Иван, – все такой же смиренник, еще даже лучше стал, словом тебя не обидит, разве только дураком назовет да пристыдит тебя. А умный какой – страсть, все знает, и по-польскому и по-немецкому. А дорогой-то едет, все примечает да в книжку записывает – слышь, боярину Матвееву эту книжку-то послать хочет. Ну и к церкви Божьей прилежание имеет. Не знай, в кого он такой уродился. Ну а меньшой-то боярич, каков стал?

      – И, беда. Так-то ничего, кажись, добрый, только бранится и дерется страсть: в боярыню пошел. Ну, коли угодишь ему чем насчет сенных или другого чего прочего потрафишь – скажет так ласково и подарок даст, а не протрафишь ему – всю рожу своими руками изобьет. Чего сделаешь? – жаловаться боязно.

      – Ну а старый-то боярин все такой же?

      – Все так же, больше криком берет. Нет, у нас еще жить можно, а вот у князя – страсть.

      – Што, плохо?

      – Оно так-то, пожалуй, лучше нашего: водки пей, что хочешь, и обряжает хорошо; только уж берегись. Хуже всего, что часто так, зря, без дела бьет. И больно бьет: кошками[23] сечет. Сегодня наградил, а завтра все отнимет. Жен отнимает от мужей: молчат, а то запорит…

      – Ну, теперь достанется сенным, – с пошлой улыбкой добавил Данилка, – допрежь один боярич был, а теперь двое.

      – И, нет, брат, – отвечал Иван, – прежде-то он смолоду смирен на эти дела был, а теперь, вот года три будет, и смотреть не хочет, а какие красавицы были на Украине.

      – Что же это?

      – Бог ведает, а мне невдомек, только вот третий год пошел, как произошла в нем перемена большая. Он и прежде смирен был, но все же ину пору развеселится, а теперь ходит грустный такой, индо жаль его.

      – Разве хворает?

      – Нет, здоров, только грустит о чем-то. Ничего не говорит. Наше дело холопское, разве скажет, чего у него на сердце.

      – Ну а у вас чего нового на Волге? – спросил Иван брата.

      – Мало ли чего! В Жигулях неспокойно, всё разбойники; да еще в запрошлом году Стенька какой-то Яик взял да воеводу тамошнего повесил. Тут пошла передряга, рать хотели собирать, да, слышь, Стенька-то ушел в Хвалынское море.

      – Ну, я об этом еще не слыхал хорошенько-то, – сказал Иван. – Вон оно что – воеводу повесил… – повторил он вполголоса.

      – После того, – продолжал Данила, – пошел в народе нехороший слух: слышь, Стенька рать набирает, бояр всех порешить хочет и волю всем даст. Наших человека четыре из крестьян бежали. У князя из дворни кой-кто утек. У боярыни Шихобалихи тоже много бежали. Ее сенная Дуняшка, вот близко год будет, как убежала, и отыскать не могут.

      – Дуняшка, это та, с коей она все ездила, вострая такая девчонка?

      – Она самая.

      – А СКАЧАТЬ