Ожидание andante. Сборник рассказов. Ирина Джерелей

Чтение книги онлайн.

      Я сникла и заглянула в рукопись. Уже первая строфа показалась удачной – мне как состоявшемуся поэту так не написать. Я неосторожно обмолвилась о возможном сборнике, и она впервые за все время оживилась:

      – Да! Я хочу издать книгу!

      – Книгу?

      Не ожидая такого энтузиазма с ее стороны, я растерялась.

      – Зачем вам книга, миленькая? Многие сейчас издаются, и эти книги лежат мертвым грузом, их никто не читает. Время бумажных томов неумолимо уходит в прошлое.

      Оседлав своего любимого конька, я начала уверенно отговаривать самонадеянную девочку, мотивируя свои аргументы нежеланием уставшего от проблем народа осваивать серьезную литературу, думать, страдать и сопереживать.

      Она меня внимательно выслушала, потом тихо проговорила, будто подвела черту:

      – Вы лучше прочитайте стихи… Когда время будет…

      Я не нашлась, что ответить. Была во всем происходящем какая-то безысходность, как будто передо мной сидела инопланетная пришелица, заранее знающая не только свое будущее, но и мое, и всех нас. И плевать ей было на меня как на литературного критика.

      Моя персона была для нее значима как необходимая часть некоего одного ей известного ритуала, после которого либо творческая смерть, либо, наоборот, – новая яркая жизнь, наполненная особым, еще неосознанным, непостижимым для нее, и оттого захватывающим дух смыслом. Как будто именно я должна была вынести приговор.

      Мы выпили по чашке кофе, выкурили пол пачки сигарет и разошлись – она с яростной надеждой в глазах, а я с тяжелой душой. Что-то было в этом неправильное.

      Дома я лениво открыла объемистую рукопись, надеясь быстро избавиться от ненужной работы. И напрасно. Странное у меня возникло ощущение – будто стихи написаны сложившимся талантливым поэтом, который прожил долгую жизнь и разочаровался в людях.

      У этой девочки оказалась взрослая израненная душа. Жесткие образы били в десятку, от них мороз шел по коже. Луна ей виделась оскаленной и смертоносной, персонажи – жалкими и никчемными, любовь – извращенной. И даже Бог отторгал человека садистским равнодушием.

      Все было перевернуто с ног на голову. Лирический герой напоминал не просто «героя нашего времени», это был Печорин со всем худшим, что ему мог бы принести двадцать первый век, все равно как если бы Печорина окончательно лишили внутреннего благородства, превратив в законченного циника.

      И все же я нашла несколько текстов, которые среди нагромождения душевных вскриков показались чистыми, светлыми, ясными.

      Девочка была, несомненно, одаренной, и, если честно, я ей позавидовала. К своему стихотворному мастерству я шла долго, годами нарабатывала образный строй, оттачивала метафорику, работала над рифмами, с которыми у меня постоянно возникали проблемы. Я билась над ними, словно алхимик над философским камнем. СКАЧАТЬ