Мания преследования. Игорь Смирнов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      В 95-м году, примерно через шесть лет после нашей встречи в диспансере, Надя наложила на себя руки. Покончила с собой – в той самой квартире, в которой я когда-то бывал, где она жила с матерью (всё-таки после неё, кажется, не осталось детей, не знаю, была ли она вообще замужем и что там мне показалось). Мать как раз куда-то отлучилась… Как водится, вызвали милицию… Приехавший для расследования офицер по случаю оказался нашим одноклассником. Он-то и вынул тело Нади из петли.

Февраль 1989 года, май 1997 года

      Возвращение…

      Рассказ

      Каждую осень, в сентябре, у Курикина возникало ощущение, что начинается какая-то новая жизнь. Это был пережиток ещё школьных, конечно, времён, нет, не институтских – там-то всё начиналось, пожалуй, в октябре, хотя… Хотя и тогдашние возобновления не стоило сбрасывать со счетов. Осень это такая штука: октябрь может смахивать на сентябрь, а сентябрь – на октябрь, сплошные перевёртыши. Трудно сказать. Да и очень уж капризной сделалась у Валентина память. Иной раз вытаскивала на обозрение такие времена, уж никак заранее не предскажешь. Вдруг вспоминалось, как летом, после пятого, что ли, класса читал он Роберта Шекли – приятель дал – ну очень непривычная книжка, не похожа на то, что раньше попадалось из фантастики. Вроде бы и не скажешь, что суперзахватывающая какая-нибудь, а вот именно: необычная. Ощущение, что если и не с иных миров пришла, так чуть ли не из самой Америки. Шекли ведь американец! Написано, конечно, русскими буквами, русскими словами, но как будто на английском языке. Это, наверно, из-за оформления – абстракционистского, сухого, ненашего, словом… Запомнилась. Чтобы спустя годы Курикину, уже тридцатичетырёхлетнему Курикину, казалось, что времена возвращаются, те же звёзды сияют вновь, манят иные миры… Опять же и Ницше что-то такое там писал, тоже вспоминалось, уж из совсем другой эпохи, а всё равно созвучно: вечное возвращение… Вот какие минуты у Курикина бывали, никому, конечно, не проговаривался, накатывало вне плана, без разбора времен года… А уж осенью-то стабильно, осенью-то всегда донимало то самое ощущение начала… Не сказать, что сильное очень, что обязывало к чему-нибудь. Ну, вдруг хотелось снова послушать записи «Битлз», самые старые, самые первые их песни: все эти «Misery», «There’s a place», «Anna», «Baby it’s you»1; хотелось посмотреть какой-нибудь ковбойско-индейский фильм, типа «Золота Маккены» или «Шáлако», на худой конец; перечитать рассказ Хемингуэя или Сэлинджера. Потому что именно осенью, в сентябре, всё это приходило к Курикину в первый раз, после каникул, после немного опостылевших каникул, когда класс собирается вновь, со свежим вниманием и интересом друг к другу, и кто-нибудь приносил плёнку с записями, или книжку, или просто сманивал всех в кино. Да… А теперь через столько лет возникал рецидив, Валентин даже читал про это что-то такое объясняющее: доминанта. Природа вступала в очередную свою пору и вдруг оживляла давно ушедшее с э� СКАЧАТЬ