«Перстами руки человеческой…». Феллини – Венеция – Фуко. Эфраим Баух
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу «Перстами руки человеческой…». Феллини – Венеция – Фуко - Эфраим Баух страница 5

СКАЧАТЬ своей головы, как отрубленной – Иоанна Крестителя:

      Холодный ветер от лагуны.

      Гондол безмолвные гроба.

      Я в эту ночь – больной и юный —

      Простерт у львиного столба.

      На башне, с песнею чугунной,

      Гиганты бьют полночный час.

      Марк уронил в лагуне лунной

      Узорный свой иконостас…

      В этот поздний час иконостас казался тусклым и заброшенным, чтобы на утро вновь расцвести в жадных глазах новых толп туристов.

      Особенно действуют мне на нервы туристы, наводняющие в эти летние месяцы Венецию, да и сами венецианцы, гордые своим мушиным царством, подобны трутням, живущим за счет отдыхающих с психологией бездельников, калифов на час, заражающих их своей ленью, которую они считают отдыхом.

      Поглядите только на сонное обслуживание в кафе и ресторанчиках.

      Но этот полюбившийся мне город ни в чем этом не виноват. Ночью, мучаясь бессонницей, я посвятил ему стихи.

      Я ощущаю нежно кожею

      Венецианский легкий бриз.

      Плывут дворцы, курчавясь дожами,

      Собой сливая даль и близь.

      И берега с ленцой блаженствуют,

      И воды тянут, как магнит.

      Скользит гондола с хищью женскою

      И в глуби темные манит.

      Летят архангелы над хорами.

      Святые тянутся из рак.

      Потусторонний свет соборами

      Хранит лампадный полумрак.

      Там – карнавал шумит, бесчинствует,

      Под масками скрывая страх.

      Монашенки четою чинствуют,

      И жизнь для них легка, как прах.

      Там – возле мостика ажурного —

      Такая тишь, такая стать

      Что хочется вздремнуть над урною

      И так всю жизнь свою проспать.

      Но рынок шумен данью модною —

      Тут на прилавках – кровь и слизь —

      Пульсирует глубоководная

      Апоплексическая жизнь.

      Здесь по-простецки ухажорствуют,

      И брюха жадные урчат,

      Уста горланят и обжорствуют

      Вдыхая ресторанный чад.

      Венчают вечность здесь венец и яд,

      И гибель в четырех стенах.

      И гнилью сладостной Венеция

      Меня качает на волнах.

      На обратном пути в гостиницу на меня явно снизошла с высот удивительная легкость существования, и я замер на несколько мгновений, чтобы до последней мельчайшей капли вобрать в себя эту легкость. Данный мною обет – не подвергаться амнезии – словно бы снял груз последних лет кажущейся осмысленной, а, по сути, бестолковой суеты.

      Обет – это раскаяние и покаяние, ибо все мы, пока живы, виноваты перед мертвыми.

      Эта невероятная легкость была как мгновенный укол, пронизывающий до запредельных корней жизни.

      После чего, добравшись до постели, я погрузился в глубокий сон, казалось, достигающий пульса глубинных рыб и седьмого неба, сладостно раболепствующего СКАЧАТЬ