Друзья поневоле. Юрий Волошин

Чтение книги онлайн.

      Пахом взял коня за повод и повел в указанном направлении. Рядом плелся Петька, держась за оглоблю. Сафрон сказал негромко:

      – Кузьма, Пахом, задайте-ка коням овса малость, пока там лекарь будет татарина смотреть. Видно, придется нам дальше путь держать. Слышал, опричники рыщут вокруг. Схорониться надо в лесу, а там видно будет.

      – Слушаю, хозяин, – ответил Пахом, и вскоре послышалось аппетитное хрумканье лошадей. Кузьма заботливо обтирал конские крупы пучком сена, охлопывал их.

      А в сарае брат Тимофей заголил ногу татарина, поцокал языком, похмыкал в бороду, пощупал рану, уже опухшую, и молвил:

      – Терпи, басурманское дитя!

      Татарин натужно стонал, силясь удержать в себе адскую боль.

      – Кость цела, а мясо заживет, коли на то будет Божья воля. Не ходил бы ты в чужие земли, не мучил бы людишек наших, так и здрав бы жил.

      Монах снял ремень, стянувший верх бедра. Татарин корчился на рядне, а лекарь сноровисто готовил снадобья.

      – Вот наложим тебе мази на рану, замотаем чистой тряпицей, и скоро все заживет, отрок.

      Отрок скрипел зубами, но молчал. Рядом стоял Петька и все всматривался при тусклой свече в бледное осунувшееся лицо раненого. Ему было жалко парня. Он отмечал особенности лица страждущего, его довольно тонкий нос, черные брови и глаза, волевой подбородок и скуластый овал лица. Непроизвольно отодвинул прядь мокрых волос со лба и получил в ответ злобный взгляд страдальческих глаз.

      – Ну вот, отрок, и все, – сказал наконец брат Тимофей. – Теперь вам можно и в путь. Брат настоятель не позволяет вам тут оставаться. Да хранит вас Бог, горемычные.

      Он перекрестился, собрал свои зелья и протянул Пахому маленький сверток, сказав:

      – Это вам запасец. Будете ежедень сменять повязку, так и мазью его попользуйте. Авось и поможет. Все в руце Божьей. С Богом, родимые, да хранит вас Господь. – Он поклонился и удалился, сухонький и смиренный.

      Пахом молча вывел коня, развернул его и медленно, нехотя поплелся к своим товарищам по несчастью, которые дожидались его, сидя на сене в санях. Петька шел следом за ним.

      Сафрон поднялся, взглянул горестно на сына и сказал:

      – Ох, сынок, чует мое сердце, не к добру ты нам своего татарина навязал. Обуза-то какая…

      – Что ж делать, тятя? Человек ведь, а я в него стрельнул. Негоже творить нам нечестивое. Не по-божески это. Дядя Силантий не одобрил бы сего.

      – Да уж. Ну ладно, хватит разговоров. Путь дальний, а для нас еще и опасный. Поехали, Пахом.

      Тут подошел монах-послушник и, протянув плошку Пахому, молвил:

      – Брат Тимофей наказал татарину испить отвара. Подай ему.

      – И чего это я должен?.. – Пахом вздохнул, но принял плошку.

      – Дай мне, Пахомка, – попросил Петька и смело взял протянутую с готовностью плошку. – На, пей, горемычный, это должно облегчить тебе твои муки. Верь брату Тимофею. Он Божий человек, хитрить СКАЧАТЬ