Чудики с кистью (сборник). Александр Гайдышев

Чтение книги онлайн.

      Жил и выпивал Георгий Михайлович теперь в основном на деньги от сдачи своей квартиры в Купчино да редких продаж пейзажей с видами родного города. А много ли живописцу, эрдельтерьеру и гипсовому Ленину надо? Тринадцатилетний Врубель смотрел на жизнь хозяина с пониманием, кажется, ничему не удивляясь.

      А удивляться все же было чему: у художника имелась одна странная привязанность. На семидесятилетие кто-то подарил ему свой автомобильный навигатор. Подарил и тут же эмигрировал в Америку, а Веселкин через некоторое время обнаружил, что попался и уже не может обходиться без томного женского голоса, которым изъяснялся с лобового стекла его «Нивы» дар эмигранта. Заслышав голос спрятанной в железной коробочке женщины, Веселкин ощущал в своих чреслах токи высокой частоты и движение чего-то низменного и горячего. Женщину из коробочки живописец окрестил Софией, премудростью, или для краткости, Софи.

      Эта Софи была плоть от плоти наступившей эпохи: говорила всегда только приятное уху, не перечила, не оскорбляла, но ничего при этом и не делала: не хватала за руку на краю, не подставляла в беде плечо, была неощутима и неосязаема настолько, что ей ничего нельзя было предъявить… В острые приступы отчаяния и праведного гнева ноги сами несли Веселкина к его старой «Ниве». Он садился за руль и включал навигатор, чтобы мстить, мстить, мстить наступившим временам.

      – Пожалуйста, поверните направо! – просила живописца Софи из коробочки.

      – Да пошла ты! – злобно сверкал глазами Веселкин и проскакивал перекресток на красный свет.

      Софи проглатывала хамство и, выдержав паузу, голосом, полным сексуальной нежности, продолжала гнуть свою линию:

      – Пожалуйста, если возможно, поверните направо и затем через двести метров еще раз направо.

      – А вот хрен тебе! – рычал Веселкин, делая левый поворот.

      Вдоволь наездившись по улицам под аккомпанемент смиренных просьб Софи, вволю наглумившись над этой бесплотной представительницей победившего класса, Веселкин обретал душевное равновесие.

      И вот какая мысль теперь его посещала: никто из женщин, кроме этой Софи, не вел себя с Веселкиным так терпеливо, так незлобливо и нежно. Только такую, как Софи, думал Веселкин, он и мог бы, пожалуй, потерпеть рядом до конца жизни. Она бы не пилила его за пьяные посиделки со старым псом и гипсовым Лениным, сносила бы его старческое брюзжание, недомогание и патологическое бурчание в животе. Да, именно о такой женщине он когда-то и мечтал.

      «Ну и где взять такую бабу? – думал он тогда, блаженно улыбаясь. – Да нигде!»