На троне Великого деда. Жизнь и смерть Петра III. Грегор Самаров

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ видите, батюшка, – сказала она кротким, благозвучным голосом, – что я – не злой дух, а также не принадлежу к числу заблуждающихся, погибших еретиков, потому что иначе меня охватило бы адское пламя при прикосновении животворящего креста. Я православная дщерь нашей святой матери-Церкви и пришла к вам с всенижайшею просьбою как избранному служителю алтаря.

      Отец Филарет медленно склонился вперед, все еще сомневаясь, и коснулся широкою ладонью мягких, благоухающих волос женщины, медленно погладил он ее локоны, бормоча про себя формулу заклятия, потом, когда прикосновение к этим шелковистым кудрям не опалило его адским огнем, когда эта восхитительно склонившаяся пред ним фигура не растворилась в воспламеняющихся серных парах, он еще раз осенил крестным знамением ее голову и с приветливой благосклонностью произнес:

      – Если ты действительно православная дщерь святой Церкви, то скажи, что привело тебя ко мне. Утешение и заступничество священников всегда готово для всех сокрушенных сердец, которые ищут их с верою.

      – Меня привело сюда высокое, святое дело, досточтимый батюшка, – ответила Дашкова, – которое касается не одной меня, но нашего дорогого отечества, даже святой Церкви. Великий князь Петр Федорович и его супруга Екатерина Алексеевна, которые в эту решительную минуту, угрожающую жизни государыни императрицы, жаждут божественного укрепления и просвещения, посылают меня к вам.

      Лицо монаха омрачилось.

      – Великий князь Петр Федорович, – сказал он, – имеет меньше прав на милосердие святой Церкви, чем самый убогий нищий в России. Государыня императрица предназначила его к тому, чтобы он управлял со временем государством. Однако в глубине своего сердца он остался чужд русскому народу: устами он исповедует истинную и непогрешимую православную веру, но его сердце – камень; из православной земли он воздвигнул алтарь чужеземным еретикам, достойным вечного осуждения, и я боюсь, что яд этой ереси наполняет его сердце. Его супруга – также чужеземка в России, хотя, – прибавил несколько мягче инок, – она исполняет предписания Церкви и чтит ее духовенство. Я не имею ничего общего с теми, кои никогда не ступили бы на священную Русскую землю, если бы меня призвали в свое время подать совет государыне императрице.

      Княгиня опустилась пред отцом Филаретом на колени, взяла его руку и умоляюще, почти детски доверчиво посмотрела в его глаза.

      – Вы чересчур суровы и строги, батюшка! – сказала она. – Но не этого требуют небеса, служителем которых вы состоите; небеса милостиво растворяются пред кающимся грешником, и ангелы Божии радуются, когда к ним снова возвращается заблудшая душа. Вы были правы. Великий князь согрешил, преступное равнодушие ожесточило его сердце, но можете ли вы оттолкнуть его теперь, когда он почувствовал свою правоту, понял у постели умирающей императрицы тщету всего земного и ту тяжелую ответственность, которую он вместе СКАЧАТЬ