Время Странника. Хроника Гирода. Кир Гвоздиков

Чтение книги онлайн.

      – Ваше Господство, – перешла Роксана на язык пустынь, отпуская небольшие нотки сарказма в его адрес, – наш могучий Император не прибыл по очень важным обстоятельствам и просто никак не может присутствовать здесь сегодня. Он передает вам свои искренние извинения и просит вас, чтобы….

      – Довольно этих официальных любезностей! – перебил Роксану царь. – И вы, и мы знаем, что это все пустые слова. Скорее гули начнут жрать друг друга, чем мы станем искренними друзьями. Лучше скажи мне, чем же Император так занят, что даже мирный договор с Мизрахом для него отходит на второй план?

      – Это государственная тайна, Ваше…

      – Ваша государственная тайна потопит вашу страну в войне!

      – Нет, – не выдержала чародейка с резким характером. – Скорее вашу страну!

      – Да как ты смеешь, – вскрикнул царь, возвышаясь над ней. – Дрянная девка!

      Ксенофилиант уже готов был ударить Роксану за ее наглость грубить царю – человеку, который правит второй по величине страной. Не успел он и поднять руки как перед ним оказался разъяренный Ганс, у которого глаза горели таким же огнем, как символ Империи, – такое же яркое пламя, которое полыхало внутри, – в душах, в сердцах имперского народа, когда они шли защищать свою землю при угрозе их близким и родным.

      – Тронешь ее хоть пальцем, и я вырву тебе позвоночник, мразь! – прошипел Ганс фон Бюррер. – Твое положение сейчас крайне нестабильное, сам же выроешь себе могилу.

      – Пусть твоя женщина следит за языком, иначе вы все тут поляжете! – сказал Ксенофилиант на имперском с акцентом.

      Люди царя уже держались за рукояти своих кривых клинков, ожидая приказа. Лучники натянули тетиву. Но кровь не пролилась, царь дал понять, что еще не время для сражений.

      Ганс покраснел, царь знал имперский язык. Война считается, проиграна, если владыка на своей земле говорит на языке воюющей с ней страны. Но это всего лишь роскозни аристократов. Так, ради шутки.

      – Простите ее, она вспыльчива, – извинился за Роксану Ганс и повернулся к ней. – Рокси, милая, ты можешь быть повежливее с царем. Эта грозная бука может обидеться и отрубить нам головы.

      Улыбка Ганса раздражала и в то же время радовала Роксану. Что-то в ней было: немного бестолковый вид безнадежного фон Бюррера бесил ее, но его смелость, мягкость и игривость морского капитана все же вытягивала Ганса из недр ее ненависти.

      – Может, мы поговорим о деле? – обошла Роксана Ганса и обратилась к царю.

      – Да. Но только после игр на Арене.

      Из его голоса доносилась мягкость. Лживая мягкость. Видимо, сейчас он понимал, что не в той ситуации, чтобы угрожать имперцам, да и самого Императора не было, а значит покушения, которое так долго планировалось, не будет. Переговорщиков убивать смысла не было – это не изменит исход войны.