Педагогическая поэма. Полная версия. Антон Макаренко

Чтение книги онлайн.

      – Там пацаны: Тоська и еще двое. Тех не тронут.

      Через час в колонию пришли Лука Семенович и двое селян. Хлопцы встретили их приветливо:

      – Что, за сеялкой?

      В кабинете нельзя было повернуться от толпы заинтересованных граждан. Положение было затруднительным. Лука Семенович уселся за стол и начал:

      – Позовите тех хлопцев, которые вот избили меня и еще двух человек.

      – Вот что, Лука Семенович, – сказал я ему. – Если вас избили, жалуйтесь куда хотите. Сейчас я никого звать не буду. Скажите, что еще вам нужно и чего вы пришли в колонию?

      – Вы, значит, отказываетесь позвать?

      – Отказываюсь.

      – Ага! Значит, отказываетесь? Значит, будем разговаривать в другом месте.

      – Хорошо.

      – Кто отдаст сеялку?

      – Кому?

      – А вот хозяину.

      Он показал на человека с цыганским лицом, черного, кудлатого и сумрачного.

      – Это ваша сеялка?

      – Моя.

      – Так вот что: сеялку я отправлю в район милиции, как захваченную во время самовольного выезда на чужое поле, а вас прошу назвать свою фамилию.

      – Моя фамилия? Гречаный Оноприй. На какое чужое поле? Мое поле. И было мое…

      – Ну, об этом не здесь разговор. Сейчас мы составим акт о самовольном выезде и об избиении воспитанников, работавших на поле.

      Бурун выступил вперед:

      – Это тот самый, что меня чуть не убил.

      – Та кому ты нужен?.. Убивать тебя? Хай ты сказився!

      Беседа в таком стиле затянулась надолго. Я уже успел забыть, что пора обедать и ужинать, уже в колонии прозвонили спать, а мы сидели с селянами и то мирно, то возбужденно-угрожающе, то хитроумно-иронически беседовали.

      Я держался крепко, сеялки не отдавал и требовал составления акта. К счастью, у селян не было никаких следов драки, колонисты же козыряли синяками и царапинами. Решил дело Задоров. Он хлопнул ладонью по столу и произнес такую речь:

      – Вы бросьте, дядьки! Земля наша, и с нами вы лучше не связывайтесь. На поле мы вас не пустим, нужно будет – и за ножи возьмемся. Нас пятьдесят человек, и хлопцы боевые.

      Лука Семенович долго думал, наконец погладил свою бороду и крякнул:

      – Да… Ну, черт с вами! Заплатите хоть за вспашку.

      – Нет, – сказал я холодно. – Я предупреждал.

      Еще молчание.

      – Ну что ж, давайте сеялку.

      – Подпишите акт землемеров.

      – Та… давайте акт.

      Осенью мы все-таки сеяли жито во второй колонии. Агрономами были все. Калина Иванович мало понимал в сельском хозяйстве, остальные понимали еще меньше, но работать за плугом и за сеялкой была у всех охота, кроме Братченко. Братченко страдал и ревновал, проклинал и землю, и жито, и наши увлечения:

      – Мало им хлеба, жита захотели!

      Восемь СКАЧАТЬ