Москва и жизнь. Юрий Лужков
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Москва и жизнь - Юрий Лужков страница 12

СКАЧАТЬ новые, но заповедная зона внутренней порядочности по отношению друг к другу оставалась. Она поддерживалась не клятвами и не объяснениями. Я даже не помню, чтобы кто-то кому-то что-нибудь объяснял. Тут работал другой механизм, подкреплявшийся не моральными доводами, а силой неписаного дворового кодекса. Каждый знал, что можно делать, а чего нельзя просто потому, что не простит двор.

      И в этом смысле не было, кстати, больших различий между нами и «детьми Арбата». При всей разнице московские дворы походили друг на друга каким-то общим духом, особым акцентом жизни, той теплотой, общинной средой, в которой человек рождался, начинал понимать себя и окружающих – и становился наконец «москвичом».

      Его окружал родной город. К нему относились как к своему, любовно и бережно, с той незабвенной московской ласковостью, что проявлялась в исчезнувших милых названиях: трамвай «Аннушка», троллейбус «Букашка».

      Глава вторая

      На уроки я без шуток не ходил

      «Ты, Лужков, допрыгаешься!»

(Замечание учительницы русской литературы)

      «Зови мать с бутылкой»

      После четвертого класса, до него обучение считалось обязательным и всеобщим, ребята из бедных семей переходили в ремесленные училища – РУ, созданные в годы войны для пополнения поредевшего рабочего класса. В РУ выдавали бесплатно форменную одежду с фуражкой, бесплатно кормили и обучали специальностям, востребованным на заводах.

      В РУ из школы меня не перевели. Мама, надо отдать ей должное, хотя сама еле писала и читала, но стремилась дать сыновьям высшее образование. Я продолжал хорошо и легко учиться рядом с бараком в неполной средней школе – семилетке номер 579.

      После школы и уроков свободное время проводил с Ленькой, мальчишкой храбрым и чересчур безрассудным, как я теперь понимаю.

      Катков рядом с бараками не заливали. Мы привязывали коньки к валенкам. Выходили на заснеженную обледенелую набережную, утрамбованную колесами грузовиков. Цеплялись железными крючьями за задние откидные борта машин и мчались за ними, рискуя головой. Коньки «снегурки» с изогнутыми дугой концами считались женскими, ими мы пренебрегали, катались на беговых «гагах» с острыми длинными концами и на хоккейных «канадах».

      Катались по замерзшей Москве-реке вдоль берега у пристани и пожарной команды. В центре лед не затягивал полынью. Леньку тянуло на другой берег. На середине русла он провалился в полынью. Барахтался в ледяной воде, ужасно кричал. Бегу к пожарным, они нас страшно не любили. Но я пересилил себя и закричал: «Помогите, тонет!» Они поняли, что их не разыгрывают. Один пожарный схватил лестницу, положил на лед, подполз к полынье и вытащил Леньку, с трудом разжавшего скрюченные пальцы.

      Беднягу раздели, выжали шмотье, посадили у жаркой печки, согрели, напоили чаем. А мне велят: «Позови мать!» – «Зачем?» – «Чтобы пришла за ним с бутылкой».

СКАЧАТЬ