Времени холст. Избранное. Евгений Лукин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ заступница начал,

      Надежды мрачная Бутырка,

      Несчастью верная просвирка

      И жизни призрачный омфал.

      Смежив усталые глазницы,

      Она вершила тайный труд.

      Взыскуя пламенной денницы,

      Здесь укрывался Солженицын

      Во глубине кирпичных труб.

      И, восхищая провиденье,

      Среди невиданных угроз

      Она таила откровенье,

      И божество, и вдохновенье,

      И самиздат, и контрафос.

      Зала хлопает жидко и хлипко. Вечер пущен в ночь, в ночи шумят веретена и вертится волчком Волочайкина. Киргиз-Кайсацкая царственно озирает собрание. Узок круг этих избранников – один вальяжный художник, никогда не снимающий кепи и хромовые сапоги, двое потасканных поэтов, никогда не расстающихся с закадычной подружкой 40°, да несколько уважаемых туристов, юристов и журналистов. Среди последних сенаторша внезапно обнаруживает Тройкина, никогда не устающего закусывать и почесываться.

      «Я же просила Тройкина не пускать, – злится Киргиз-Кайсацкая. – Он, должно быть, болен чесоткой – вон как чешется! Где этот Мишкин-Замухрышкин?»

      Иностранный пилигрим общается с Обмолотовым постольку, Обмолотов общается с пилигримом поскольку «Это было ужасно, – повествует Обмолотов. – Мы все время боялись. Я переписывал от руки стихи про таракана и прятал в эту дырку. “Таракан сидит в стакане, ножку рыжую сосет. Он попался. Он в капкане. И теперь он казни ждет”. Мы все время ждали казни. Мне приходилось там скрывать иконку. Вот как было».

      «Ваше отверстие зовут Софья Казимировна?» – подмигивает гость.

      «Понимаете, это было условное название. Мне приносили какой-то сверток, какой-то кулек, и говорили, что это – для Софьи Казимировны. Потом звонили, спрашивали, как поживает Софья Казимировна? Я отвечал, что все в порядке, здоровье хорошее. Никто не мог догадаться, что речь идет о дырке, о тайнике. Это была конспирация, это был псевдоним».

      Остальные гости, потолкавшись минуту рядом с иностранным пилигримом и почувствовав себя лишними, отходят в сторонку:

      «Опять грозили повышением».

      «Вы хотите сказать – повешением? У меня кукушка на часах накуковала».

      «Господь с вами!»

      «Раньше свет ничего не стоил».

      «Это наш светоч устроил, наша лампочка рыжая».

      «Конечно, он делает черную работу, но, но, но…»

      «Стоять, Зорька!»

      «Чего вы ржете?»

      «Он – величайший философ жизни. Он пытается доказать, что ничто имеет цену, что ничто – это нечто, что за свет надо платить».

      «Интересно, как его зовут?»

      «Печальный демон, дух изгнанья».

      «Так пусть женится на Софье Казимировне!»

      Наконец Киргиз-Кайсацкая поднимается с дивана: «Ну, до свидания, до свидания, prince! Я расскажу о вас Самому По телевидению. – И, усаживаясь в черный СКАЧАТЬ