Тот день. Книга прозы. Вячеслав Овсянников

Чтение книги онлайн.

      – Ну, как же! Все для любви, – отвечаю. – Чтоб, значит, женщинам приятней было.

      – И что? Приятно им?

      – Еще бы. Катаются, как на роликах. Можно сказать, визжат от удовольствия.

      Хирург аж на копытах вздыбилась:

      – И тебе не стыдно?! Вот такие, как ты, и портят нашу сестру! Ну что, скажи, женщине после тебя делать?.. Разве она сможет жить с каким-другим?

      – А мне-то что, – говорю, – после меня хоть потоп.

      Хирургша визжит:

      – Это надо у тебя вырезать!

      А медсестры за меня заступаться стали:

      – Клавдия Ивановна, но ведь у него это совсем вросло. Вы же видите. – А сами так и стреляют глазами. – Теперь операцию делать опасно. Пусть уж так и остается.

      – Ха-ха-ха, – заливается Шмякин. Его глаза-щелочки масляно смеются. Мне становится не по себе. Сейчас он похож на веселящегося спрута в милицейской фуражке.

      Допили остатки. Я заскучал. Шмякин меня подбадривает:

      – Охромеев, не унывай. Сейчас еще добудем. На! Переоблачайся! – и Шмякин извлекает из сейфа полный комплект милицейской формы.

      Выбрались наружу, на улицу. Шмякин уверенно зашагал к какой-то известной ему цели, увлекая за собой и меня, наряженного в новенькую форму с широким, как у ворона, глянцевым козырьком.

      Шмякин останавливается и поводит носом, втягивая воздух. Заворачиваем за угол дома и направляемся в скверик. Там, на утопающей в грязи скамейке, мокнут под дождем два мужика. Они так и застывают со стаканами в руке. У одного из кармана плаща торчит еще не откупоренная водочная головка.

      – Давай сюда, – требует Шмякин и показывает глазами на оттопыренный карман.

      – Не отдам! – вдруг истошно завопил мужик. – Менты проклятые! Ведь на последнюю копейку купил, на кровную!..

      – Ну-ну. Поразговаривай у меня, – лениво замечает Шмякин, – жду одну минуту.

      – Сказал – не дам, и не дам, – продолжает кричать мужик. – Делайте со мной, что хотите!

      – Не дашь? – меланхолично спрашивает Шмякин и икает.

      – Не дам. Хоть застрели! – взвизгнул мужик.

      – Последнее твое слово?

      – Ага, последнее.

      – Ну, ничего, – говорит Шмякин, – последнее, так последнее, – Достает из кобуры пистолет и стреляет мужику в ухо.

      Взяв из кармана распластанного трупа бутылку водки, Шмякин размашисто шагает из сквера. Я, ошеломленный, выпучив глаза, следую за ним, гремя сапогами, и оставляя на асфальте бурые комья грязи.

      Родина – мать

      – Шевелись, Охромеев! Что ты, как мертвый! – кричит в ухо старшина Жудяк.

      В темных водах витрин плывет моя голова, окровавленная околышем.

      Транспорт гудит, зыбь зонтов, погодка.

      Узнаю: Невский, Гостиный Двор. Сворачиваем на Садовую. Идем. Крыша галереи вдруг обрывается, СКАЧАТЬ