Олла Дез шутя объявила, что все земляне с их системой двойных, бесконечно разнообразных имен должны принадлежать на Тормансе к верховному классу.
– И ты хотела бы, не постыдилась бы? – спросила Чеди Даан.
– Мне представилась бы возможность увидеть настоящих хозяев жизни и смерти любого человека. Еще в школе второго цикла я увлекалась историческими фантазиями. Больше всего меня захватывали книги о могучих королях, завоевателях, о пиратах и тиранах. Ими полны все сказки Земли, какой бы из древних стран они ни принадлежали.
– Это несерьезно, Олла, – сказала Чеди, – величайшие страдания человечеству доставили именно эти люди, почти всегда невежественные и жестокие. Одно тесно связано с другим. В плохо устроенном обществе человек или должен развивать в себе крепкую, бесстрашную психику, служащую самозащитой, или, что бывает гораздо чаще, надеяться только на внешнюю опору – бога. Если нет бога, то возникала вера в сверхлюдей, с той же потребностью преклонения перед солнцеподобными вождями, всемогущими государями. Те, кто играл эту роль, обычно темные политиканы, могли дать человечеству только фашизм и ничего более.
– Среди них были и мудрецы, и герои, – не смутилась Олла Дез. – Мне хотелось бы повстречаться с подобными людьми. – Она закинула руки за голову и оперлась спиной о выступ дивана, мечтательно сощурив глаза.
Фай Родис пристально посмотрела на инженера связи.
– Чеди права в одном аспекте, – сказала она, – в действиях всех этих владык, помимо обусловленности, было еще отсутствие понимания далеких последствий. Это порождало безответственность, приводившую к трагическому результату. И я понимаю Оллу Дез.
– Как? – воскликнули разом Чеди, Вир и Тивиса.
– Любой человек Земли так осторожен в своих поступках, что проигрывает в сравнении с властителями нашей древности. У него нет внешних признаков могущества, хотя на самом деле он как осторожно ступающий исполинский слон перед несущимся напролом перепуганным оленем.
– Владыка – и перепуганный? – рассмеялась Олла. – Одно противоречит другому.
– А следовательно, и составляет диалектическое единство, – заключила Фай Родис.
Дискуссии подобного рода повторялись много раз, но внезапно пришел конец спокойному изучению планеты.
Ночной дежурный по радиопередачам – им был на этот раз Гэн Атал – поднял по тревоге Родис, Грифа и Чеди. Все четверо собрались у темного экрана, прорезанного лишь светящейся индикаторной линией с ее всплесками осцилляции. Переводная машина была выключена, так как звучавшие в обертонной воронке слова были теперь понятны звездолетчикам:
«Сообщение СКАЧАТЬ