Вельяминовы. Время бури. Книга вторая. Часть седьмая. Нелли Шульман

Чтение книги онлайн.

      Предвоенным летом четырнадцатого года семья фон Рабе отправлялась на отдых, на остров Пёль, в личном вагоне. Максимилиан, четырехлетний, в коротких штанишках и синей матроске, держал за руку Отто, толстенького, белокурого малыша. Макс помнил широкополую, по довоенной моде, шляпу матери, из легкой соломки, льняной костюм отца, блеск золотого хронометра, движение стрелки на больших, станционных часах.

      Родителям проводник принес кофе, а они пили лимонад. Мальчишки разглядывали заманчивые сладости, в ларьках на перроне. Суетились носильщики, пахло дымом и гарью, поезд медленно трогался. Впереди, на севере, их ждало три месяца белого песка, мелкой, прозрачной воды, и теплого солнца:

      – Генрих тогда еще не родился, – штандартенфюрер изящно пил кофе, – а в восемнадцатом году мама его привела нас провожать…, – в швейцарский пансион братья фон Рабе уезжали с Анхальтского вокзала, соединяющего Германию с югом.

      Все вокруг стало другим.

      На станциях отирались калеки, в старой военной форме, со споротыми нашивками. На щитах открыто расклеивали коммунистические листовки, рабочие разгуливали с красными бантами. Год назад большевики взяли власть в России, объявив о конце старого строя. Война еще шла, газеты публиковали сводки с фронтов, но все понимали, что Германия сложит оружие:

      – Август жаркий стоял. Мама на Генриха тоже матроску надела…, – отец вез Макса и Отто в Швейцарию. Весной, после второго ранения, он вернулся с фронта. Граф Теодор, желчно, замечал:

      – Хватит безумия. После перемирия мы лишимся половины заводов и фабрик. Мы отдадим французам Рур и до конца наших дней будем платить репарации. Кайзер должен уйти добровольно, иначе он рискует судьбой российского императора…, – на перроне, шестилетний Отто всхлипнул:

      – Не хочу ехать в Швейцарию. Почему Генрих остается с мамой и папой, а нас в школу отправляют…, – Максимилиан, рассудительно, ответил:

      – Генрих еще малыш. Мама с ним тоже в Баварию уезжает. Папа говорит, что сейчас в Берлине опасно…, – он обнял брата за плечи: «Не бойся, я за тебя вступлюсь, если что».

      – И вступался…, – длинные пальцы, с золотым перстнем, размяли сигарету, – хотя я никогда драться не любил. Предпочитал действовать силой слова, так сказать…, – графиня Фредерика держала младшего сына на руках. Поезд разгонялся, мальчишки высунулись из окна. Генрих махал братьям: «До свидания, до свидания…»

      – Он тогда смешно говорил, – вспомнил Макс, – все слова в кашу лепил…, – солнце сверкало в каштановых волосах ребенка, высвечивая рыжие пряди. Максимилиан едва слышно вздохнул:

      – Той осенью революция началась. Папа и маму с Генрихом к нам отправил…, – братья фон Рабе учились в Institut auf dem Rosenberg, в Санкт-Галлене, лучшей школе немецкой Швейцарии. Граф Теодор снял для жены виллу в городе. Генрих, сначала, жил с матерью, а потом присоединился к старшим мальчикам, в школе. Германия успокоилась. СКАЧАТЬ