Страсти по Чернобылю. Владимир Губарев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ самого Игнатенко в ней не было, так как в то время он не был специалистом по реакторам РБМК-1000, в основном он занимался реакторами другого типа – ВВЭР.

      А судьба первой информации, подготовленной Игнатенко, стала поистине роковой. Именно на нее ссылались все «верхи» (где была и другая информация, более близкая к реальности!). Более того: она легла с основу первого сообщения ТАСС, появившегося лишь на следующий день, когда уже всем, включая Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева, было ясно, что случилась не «техническая авария», а крупная катастрофа! Но в это не хотелось верить, думалось, что масштабы случившегося все же ограничены, а не столь обширны…

      Через полчаса после передачи информации в Совет Министров Игнатенко и все его коллеги, что собрались на Китайском проезде, уже пожалели, что тон доклада «наверх» был таким спокойным.

      «К 6 часам утра, когда аварийная команда уже была готова к отправке, доклады Брюханова резко изменились: он сообщил, что во дворе АЭС обнаружены графитовые блоки кладки замедлителя реактора и что стали поступать люди с признаками радиационного поражения. Многие, особенно пожарные, страдают рвотой. Я переспросил его недоверчиво, не связано ли это с отравлением ядовитыми дымами, которые образуются при пожарах, особенно при горении кабелей и других электротехнических изделий (такие случаи бывали при пожарах на электростанциях), и не забыли ли они графит во дворе еще со времени строительства блока. Брюханов настаивал на своем, ссылаясь на мнения медиков, а также на явно выраженные признаки радиационного поражения. Кроме того, он сообщил о наличии повышенных уровней радиации во дворе АЭС и ее помещениях. Эта информация в корне меняла представление о характере происходящей аварии».

      В 10 утра «АН-24» взлетел с аэродрома «Чкаловский». На его борту был и Евгений Иванович Игнатенко.

      Самолет был переполнен: каждый считал, что он абсолютно необходим на месте аварии. Но то, что случилась катастрофа, которая в корне изменит судьбу каждого, они еще не подозревали.

      «Разворачиваясь для посадки на аэродроме «Жуляны», мы довольно низко прошли над Чернобыльской АЭС. Хорошо был виден поврежденный четвертый блок, из центра реакторного отделения которого поднимался столб светлого дыма, причем горение видно не было. Вид дыма был легким и белесым. Я тогда воспринял его как остатки тления кабеля и других горящих изделий, которые могли быть в зоне аварии. Мне еще не верилось, что реактор этого блока разрушен до такой степени, что может гореть его внутренняя часть – графит».

      Ну а в Припяти первое, что они увидели, свадебную процессию. На улицах играли дети. Погода была хорошая, а потому многие жители города просто прогуливались.

      С моста хорошо просматривалась панорама атомной станции.

      И они вновь начали сомневаться в достоверности последних докладов Брюханова… Впрочем, в худшее не хотелось верить.

      Провели измерения. Радиоактивный фон в городе был чуть-чуть превышен, но не СКАЧАТЬ