Три ошибки полковника Измайлова, или Роковое бордо. Полина и Измайлов. Эллина Наумова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Как приятно, когда амнезия отступает. Верите ли, очнулся в подвале, не помнил абсолютно ничего. Испугался очень. Задайте мне какой-нибудь вопрос, сделайте одолжение.

      – Как вас зовут, кто вы по профессии, где живете, что с вами стряслось? – не стала скромничать я.

      – Да, точно, на основное настроили. Попробую ответить. Я, Соколов Илья Дмитриевич, семьдесят третьего года рождения, страшно сказать, дитя прошлого века, художник, выставляюсь и продаюсь. Не то чтобы очень. Но успешно халтурю в дизайне, деньги есть. Год назад купил небольшую квартиру во-он там, – показал он на дом Косаревых. – Время от времени запиваю на пару недель, заметьте, благодетельница, сознательно.

      – Пожалуйста, Илья Дмитриевич, не называйте меня благодетельницей.

      – Давайте без отчества. А как прикажете вас называть?

      – Полиной.

      – Полина, вы позволите еще булочку? Одна осталась. Наверное, в семью несли.

      – Хотите, верьте, хотите, не верьте, но предназначала я их все себе. Размечталась обожраться и помереть молодой. Вы меня спасли. Берите, берите. Вот последний апельсиновый сок. Может, еще чего-нибудь купить? Сыра, колбасы, минералки?

      – Нет, благодарю. Дома у меня полон холодильник. На чем мы остановились?

      – На сознательных запоях.

      – Именно! Понимаете, месяца за три – четыре все так осточертевает. А поквасишь несколько дней до одурения, потом кротко примешь похмельные страдания и, будто вчера родился. Никаких претензий к року. Уже то, что не трясет, что ванну принимаешь, что ешь – блаженство. Даже телевизор доставляет удовольствие. А как пишется! Но после воскресного эксперимента я, пожалуй, закодируюсь и передохну годик.

      – Полироль попробовали?

      – Будете смеяться, но боком мне вышло дармовое Бордо.

      При этих словах Илья показался мне невероятно симпатичным типом. Начал он мне нравиться, так, на всякий свидетельский случай, когда небрежно показал пальцем в сторону своего дома. Но упоминание Бордо расположило меня к этому одутловатому творцу совершенно.

      – Неужели и французские вина подделывают?

      – Наверняка. Но тут, Полина, я сам виноват. Потянуло работать. Решил выбираться из запоя, день продержался на рассоле, но в половине второго ночи или около того смалодушничал и выполз опохмеляться. На улице понял, что переоценил свои силы, – ноги дрожат, лоб в испарине, руки ходуном ходят. Завернул за угол, хотел дойти дворами до круглосуточной лавки с пивом. Была оттепель, и такой мерзкий ветер продувал до души. А в душе – хаос. Смотрю, какой-то мужик ставит в мусоросборник бутылку. Не кладет, подчеркиваю, не бросает, а ставит. Потом садится в машину и уезжает. Я, Полина, верю в милосердие Неба по отношению к художникам. Ну, от кого нам еще добра ждать? И пьяный не брезглив. С кем только из горла не пил, за кем только не докуривал. Тоже, знаете, чтобы заставить себя ценить проклятые материальные блага. СКАЧАТЬ