Валерия. Роман о любви. Юлия Ершова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ пылать, Снежана кричит сильнее прежнего, так, что на её бледном лице проступают пятна:

      – Пей! Пей! Залейся! Чудовище! Когда ты захлебнёшься уже!

      Чудовище, рыкнув, останавливается.

      – Б…ь! Думаешь, упьюсь и ты с папочкой на дурку меня? А хер вам! – Родительница пальцы одной руки складывает наподобие кукиша, а другую руку, с пустым стаканом, протягивает для нового дринка. Вишни в стекле пылают тем же гневом, что и глаза Полины.

      Снежана не чувствует ни холод, ни тепло. Перед её глазами плывут итальянский диван, чайный столик, картина с осенним лесом, и только анимация прыгающих по лбу чудища пиявок сохраняет резкость изображения.

      Встрепенувшись, чудище хватает с чайного столика бронзовый канделябр, а задней лапой в красном педикюре отбрасывает сам столик в сторону окна, в занавес из тюли.

      – Пей, сучка.

      Снежана молчит и дышит порывами.

      – Пей. А то въ… бу твоему уроду слюнявому. И тебе по зенкам, – грозит Полина, потрясая канделябром в воздухе.

      Смирившись, Снежана обжигает гланды спиртом, приправленным фальшивой горечью лимона. Из ясных глаз покатились слёзы, горькие, как полынь.

      – Прости, – умоляет она.

      – Нет, – гавкает чудище и сжимает коляску, – пей, стукачка.

      – Не могу, – стонет Снежана.

      – Пей! – Родительница встряхивает канделябр с такой силой, что у него отвалилась бронзовая чашечка, и Миша всхлипывает, пугаясь лязга бронзы.

      В их жизнь ворвался потусторонний хищник и, заглотив Полину, оскалился теперь на её дочь. Казалось, Миша заметил его и сползает с коляски, чтобы защитить свою принцессу. Рушится его сказочный мир. Малыш ползёт к сестре, опираясь на слабые руки, а худенькие, скорченные в коленях ноги тянутся за ним, как два хвостика. Вид такого ребёнка только забавляет хищника – Полина ржёт и решает отложить казнь дочери. Брови-пиявки переливаются чернотой на её лбу.

      – О! Ха-ха! Гадёныш. Ползать умеет, – смеясь и аж похрюкивая, сипит она.

      Снежана кидается к малышу, а чудище пробивает на истерику:

      – Животное! Ты мне всю жизнь изгадил, б…ь. Десять лет тебя таскаю на себе, на коляске. В этом и жизнь моя… Нет! Ничего нет! Только ты, не зверушка, не лягушка, и штаны твои обосранные. Все… – Полина Лазаревна умела пожалеть себя. А жалость к самому себе, как известно, усыпляет неудобную память. В такие минуты несчастная забывала, что последний раз коляску она вытаскивала во двор не меньше пяти лет назад, а какие памперсы носит Миша и на что у него аллергия, она не знала и не хотела знать.

      – Мишун, я с тобой, милый, – шепчет Снежана, обнимая брата. И ей чудится, что ангел-хранитель, явившись наконец, закрывает их своими крыльями. Стакан с невыпитой дозой она роняет на пол, к босым ногам родительницы – звякнув, он распадается на осколки. Вишни на обломках стекла гаснут и кажутся теперь пятнами засохшей крови.

СКАЧАТЬ