Дневники, письма. Воспоминания современников. Владимир Чивилихин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ пойти на сделку с совестью – иначе – голодная зима, упадок духа и бог знает что… К нам с Гошей (Георгий Тонких – будущий председатель горисполкома г. Тайга. – Е.Ч.) ультиматум. Хозяйка отказала в квартире. Программа: бороться, работать, чтобы не было застоя в жизни и в себе самом. Чувствую, что все приобретенное мной начинает закисать, портиться. Одновременно, несмотря ни на что, приобрел какое-то стремление к лучшему, веру в будущее, веру в наши силы, силы нашего народа, моей родины. Не пустофразие – выношенная уверенность в это. Володя, не поддавайся!

      18.11.46 г. Перешли в общежитие. Это – большая перемена в жизни. Теперь мы располагаем хорошей, чистой постелью, теплом – печь всегда топится, можно варить, общество себе подобных и т. д…Дали поручение люди из парткабинета – прочитать лекцию в цеху о послевоенном развитии ж.д. транспорта. До лекции осталось 2 вечера – я ничего не делал. Некогда, и на сон клонит. Надо сделать обязательно. Общественная работа может оторвать все свободное время, потому придется что-то предпринимать. Я издергаюсь, знаний пополнять не буду…

      23.11.46 г…О беседе. Провел не так, как хотелось. Хотел сказать много и хорошо – вышло скомканно и несколько напыщенно, а это плохо; на читках я говорю спокойнее и правильнее.

      2.12.46 г…С 25-го по 1-е у меня обмер бандажей…Наступило время, когда рельсы стали покрываться инеем и машинист уже стесняется высунуть нос на жуткий мороз, отсиживаясь в будке – вмятины на блестящей поверхности стали чудовищно быстро углубляться. Пять дней проходят у меня в каком-то лихорадочном стремлении подхватить паровоз, отцепившийся от поезда, и замерить его больное место. По морозу, когда пальцы мертвой хваткой стягиваются вокруг стальной фигурной пластины, когда ноги под тонкой кожей ботинка перестают быть принадлежащими мне, когда глаза ничего не видят через запотевшие стекла, если влезешь, дрожа, на паровоз – отогреваться – иронически и горько вспоминаешь слова песни неизвестной: «И будешь ты стальным шаблоном весь век прокаты измерять»…

      Позавчера начальник сказал: «Ты, оказывается, литератор здоровый!» Я фыркнул: «Здоровый литератор». Мне, говорит, читали по телефону твой фельетон. Я: «Ага!» – ответил. Побежал в партком, взял газетку и, – о, ужас – не узнаю свое творение, так его редактор испакостил. Самые мои красивые фразы убрал, некоторые мысли перефразировал – получилось хуже, а может быть, лучше? Не знаю. Секретарю парторганизации понравилось.

      7.12.46 г. За мной неожиданно утвердилась репутация «здорового литератора», по меткому слову Воропаева, хотя ничем особым это не доказано. На днях Воропаев предложил мне нечто неожиданное, сначала даже ошеломившее. Кругом сидели мастера, приемщики. Он откинулся в тяжелом раздумье от стола и сказал, смотря на меня неуверенными глазами: «Иди, Чивилихин, на теплую промывку». Спрашиваю: «В роли кого?» «В роли заведующего теплой промывки», – ответил и на мой отказ стал уговаривать, рассказал вкратце работу, рассказывал, как рос он сам, воодушевлял. Потом спросил: «Спасовал, говоришь?» СКАЧАТЬ